– Но пойдем дальше: что черепахе нужно было знать, прежде чем решиться на участие в гонке?
Мужчина взглянул на Марка.
Марк задумчиво пожевал губами и, пожав плечами, сказал:
– Что она может выиграть.
– Да, или, может быть, что она выиграет. Откуда она это знала?
– Из предположения, что зайца можно победить. Конкретного зайца в конкретный день.
Мужчина взмахнул рукой:
– Вот именно. Мой вывод – хорошо подготовившись, вы можете победить монополии.
– И все? А это не слишком обще? Не слишком долгосрочно? Звучит простовато. Извините, если обидел.
Мужчина широко улыбнулся:
– Я совсем не обиделся. Более того, я слышу, что вы еще не совсем убеждены, но вы находитесь на пути к этому.
– Возможно, для кого-то это очевидно, но ведь это очень важно. Крайне важно понять это. Насколько известно черепахе, заяц, цитирую, «самое быстрое существо в лесу и в целом мире». Эта предполагаемая аксиома и есть монополия. Но победить можно все что угодно и всех кого угодно. Ну-ка, вспомните, что говорят о Google?
– Что это компания-монополист, что она огромна и ее не победить?
– Вот именно. Однако мне представляется возможным сценарий, в котором Google как поисковая система утратит свое влияние.
– Правда? – удивился Марк. – Интересно было бы послушать.
– Предположим, что существующая сегодня тенденция сохранится. В итоге будет создаваться настолько точный уникальный профиль человека, что предложить необходимую ему вещь можно будет еще до того, как в ней возникнет потребность. Заметьте, мы действуем в рамках более или менее установленных алгоритмов. Тогда исчезнет необходимость искать что-то, – человек уже будет получать все, что нужно или хочется. Искусственный интеллект будет описывать желания и нужды еще до того, как человек приступит к поиску. Следовательно, сама идея поиска станет лишней. На этом монополист Google закончится. Предположим, что Google превратится в механизм, предоставляющий уже ненужные ответы на поисковые запросы. Но ведь это все меняет. Нужда в поисковой системе исчезнет. Поиск информации уже не будет играть столь важную роль, сколь он играет сегодня. Хоть это просто допущение, родившееся в рамках этого разговора, однако оно позволяет сделать вывод: одно технологическое преимущество отменяет другое, предшествующее ему.
– Возьмем еще один пример из прошлого. Что люди всегда думали о возможности низвергнуть незыблемые правительства, империи, парадигмы?
– Что они сильны и непобедимы.
– Однако мы знаем, как повернулись судьбы империй Дария, Александра Македонского, римского императора Августа. Возьмем королеву Викторию: ее империя на пике своего могущества была больше Китая, имела сто пятьдесят миллионов подданных и территорию в пять миллионов квадратных километров, и?.. Мы уже знаем, как закончились истории могущественных корпораций, держав и монополий.