— Мало нас, — сказал Волков.
— Мало, — согласился Моисеенко. — Чтоб такое дело поднять, нужно, чтобы все друг за дружку стояли. Тогда мы будем сила.
— Сила! — рассвирепел Шелухин. — К Шорину все вместе шли, а как на расправу, так один я остался.
— Вот я и говорю: чтоб такое не повторилось, нужно сплотиться. Пусть каждый из вас придет завтра сам и приведет с собой своих друзей. Завтра день нерабочий. Давайте соберемся после обедни, часов в двенадцать. Здесь, в трактире. Согласны?
— Согласны.
— Да я десятерых с собой приведу! — буркнул Шелухин.
— Приводи! И чтоб обязательно с прядильной люди были. Работу бросить надо всем сразу… Завтра все обсудим, а я приготовлю требования относительно недовольства рабочих.
Прощаясь, все подходили к Моисеенко, пожимали ему руку.
— Ты на нас, Анисимыч, надейся. Не подведем.
— А я надеюсь.
Дома ждали гости. Брат Григорий, Лука Иванов и Танюша.
— Котелок поставлен на огонь, Лука, — сказал с порога Петр Анисимович. — Закипает.
Разделся, сел к столу.
— Бросил бы ты все это, — осторожно сказал Григорий. — Упекут ведь!
— Не упекут. Не за что! Мы не Чуркины, свое просим. — И, чтоб развеселить гостей, предложил: — Сочельник. Может, погадаем?
Никто не откликнулся.
— С дороги они, устали, — сказала Сазоновна, — давайте ложиться.
— Ложиться так ложиться. И вправду ложитесь, отдохните. А мы с Лукой маленько посидим. Дай нам, Катя, листок бумаги. Требования надо составить. Я на завтрашней сходке обещал прочитать.
«Он-то ладно! — подумала Танюша из своего уголка. — Сазоновна-то как спокойна».
Когда утром они, принаряженные для праздника, ввалились весело в трактир «На песках», там уже сидело человек пятьдесят своих.
— С праздником! — Моисеенко улыбнулся самой широкой своей улыбкой, показывая щербатый рот.
Трактирщик глядел подозрительно, и Петр Анисимыч, нарочито шумно усаживаясь со своей компанией за стол — а тут был и Лука, и Григорий, и Сазоновна с Танюшей, — широким движением руки позвал полового.
Народ подходил.
Набралось человек семьдесят.
Волков поднялся.
— Вопрос нам, братцы, один надо решить: как нам сделать, чтобы остановить фабрику, хотя бы одно ткацкое отделение? Я вам скажу, мы в Серпухове вот так же встали друг за дружку — и хозяин ничего поделать с нами не смог. Уступил. Нам бы только взяться сообща, а там видно будет. Говорите, кто чего думает!
Поднялся Тимофей Яковлев, прядильщик.
— Самое лучшее — пораньше прийти к своим фабрикам, стать у дверей и не пускать на работу.
— Чо там! — крикнул с места Шелухин. — Встать пораньше и забить двери гвоздями.