Миша и Ваня лежали недалеко от кухни, в яме, где в сухую погоду разводили костер. Перемазанные золой и пеплом, они скоро оправились от грохота и высунули головы из убежища.
Первые взрывы потрясли землю. Испуганные лошади рвали постромки и кидались в степь. Небо заволокло черным дымом. В воздух летели комья глины, доски от повозок, детали машин. Многие не выдержали испытания. Адское громыхание, красно-черные сполохи, бесперебойная пулеметная трескотня и беззащитность подавили их, и они, вскочив, метались по степи, ища спасения в ложбинках, в редких зарослях кустарника, за отвалами земли, выброшенной из противотанкового рва.
Тот, кто, казалось, нашел убежище, кричал:
— Ложись!
— Давай сюда!
Но их никто не слышал.
Эскадрилья, не задерживаясь, пролетела дальше на восток.
«Неужели будут бомбить хутор?» — с ужасом подумали майоровцы и почувствовали всю необходимость быть сейчас там, возле родных. Многие из них вскочили и что было силы побежали в сторону Майоровского.
При кажущейся медлительности самолеты летели очень быстро, и не было никакой возможности догнать их.
Они уже кружились где-то над городом. Там поднялось несколько огромных оГне-нно-угольных столбов и раздался далекий гул. Дым заволакивал окраины Котельниково. Из этого дымф нервно забили зенитки. Самолеты, чуть набрав высоту, развернулись и так же не спеша удалились в сторону затухающей зари.
После бомбежки Миша как будто вырос, повзрослел. Мать заметила у него складку между черными прямыми бровями. И хотя школьникам запретили выезжать на строительство рубежей, многие дети и внуки нередко уговаривали матерей и стариков взять их с собой. Миша тоже доказывал отцу, что не испугался вражеских бомбардировщиков. Отлично запомнил отцовский наказ: от самолета не надо, словно суслик, кидаться в нору, прятать голову в землю, надо глядеть на «юнкере» или «хейнкель», и тогда сразу увидишь, куда он сбрасывает бомбы.
Через неделю морозы сковали раскисшие дороги, так забетонировали землю, что ее с трудом долбили ломы, кирки и даже железные челюсти экскаватора. А скоро упал снег. Он так припушил равнину, что она стала похожей на белое покрывало без конца и края. И в это же время пришло то долгожданное известие, с надеждой услышать которое люди просыпались каждое утро: немцев разгромили под Москвой! Не так, как под Ельней и даже Ростовом. На отдельных участках наши войска продвинулись вперед на двести и больше километров. Такие сводки Информбюро советские люди слушали впервые.
По этому радостному случаю в клубе собрали митинг. Народу набилось столько, сколько не собиралось с начала войны.