Дядя хмыкнул, выпрямился, провел ладонью по моим волосам, шепнув одними губами:
— Не бойся, — и медленно, демонстрируя поднятые руки, повернулся к Леону.
А я замерла, не зная, то ли радоваться появлению второго спасителя — не бросил-таки, то ли начинать бояться, что они убьют друг друга. Только глупые мысли никак не могли определиться за кого именно переживать.
За дядю? Но я знала, что он может за себя постоять. Выжил же в пустынях полуострова Кефарка, да и от людоедов островов Золотого моря спасся.
За Леона? Если его убьет дядя, сколько моих проблем решится разом? Все! Кроме побега из дома, которого уже не отменить. Но здравая мысль о неизбежном гневе императора охладила кровожадные помыслы.
Да пусть его сожрут твари бездны, переварят и сожрут еще раз! Жениха, конечно, не императора.
И пока я стояла, точно коза, увидевшая впервые новый наряд хозяйки, мужчины времени зря не теряли.
Дядя, чуть раскачиваясь и все так же демонстрируя пустые руки и улыбку, вдруг резко оглянулся на дверь. Леон попался. Отвлёкся, за что тут же поплатился выбитым из рук револьвером.
Я не успела моргнуть, как Леон был придавлен к кровати, и дядя хладнокровно, точно по сто раз на дню занимался этим, душил его. У жениха покраснело лицо, дыхание сделалось, как у лошади на финише скачек, разве что пена изо рта не шла.
Я хотела было вмешаться, но Леон ловко ударил дядю по ушам, выскользнул на пол, вскочил, замахиваясь, и вот тут я уже ринулась между ними.
— Стой… — мои глаза сошлись в точку, разглядывая кулак, замерший около переносицы, — …те, — закончила, провожая удаляющийся от моего носа кулак жениха и с содроганием встречая дикий взгляд Леона.
— НИ-КОГ-ДА! — отчеканил он. — Никогда так больше не делай, поняла?
Я кивнула, а Леон вытер рукавом рубашки выступивший на лбу пот.
— Хорошая реакций, — одобрительно сказали из-за спины, и дядя потянул меня назад, — но он прав, детка. Влезать в драку можно лишь тогда, когда ты сильнее или быстрее обоих сторон, поняла?
Я снова кивнула, ощущая, как начинаю злиться. Нашли время учить!
И тут в дверь постучали.
Дядя мгновенно прижал палец к губам, подхватил стул и подпер им ручку двери, которую уже пытались повернуть. Дверь толкнули.
— Гражданин, у вас все в порядке? Девочки жаловались на шум, — услышала я голос хозяина борделя.
Шум. Ха! Я бы порассказала, какой тут бывает шум на самом деле.
— Минуточку, открываю.
И дядя, точно режиссер оркестра, принялся размахивать руками. Леона он отправил под кровать. Меня на кровать, предварительно осколком стекла разрезав подол и надорвав рукав. Последним штрихом был выброшенный в окно подсвечник и донесшаяся снизу брань. Кажется, кому-то не повезло.