За дверью сопели, дергали ручку, но выбивать пока не спешили. А дядя, нацепив на лицо улыбку абсолютно уверенного в себе человека, уже убирал стул. Дверь резко распахнулась, не ожидавший этого хозяин ввалился внутрь и был заботливо поддержан под локоть. Жаль. Я бы не отказалась посмотреть, как этот торговец живым товаром вспахивает носом пол.
Хозяин обвел слегка расфокусированным взглядом комнату, пьяно икнул, вопросительно ткнул пальцем в осколки на полу. Я лежала, пытаясь слиться с покрывалом, а мысли, как назло, крутились вокруг кровати, разорванного подола, еще под спиной что-то кололо. Аккуратно приподнявшись, я вытащила небольшой осколок стекла и незаметно уронила его на пол.
— Не беспокойтесь, за окно заплачу отдельно, но какая меткость! Один бросок — и стекло вдребезги. Кстати, уважаемый, пришлите кого-нибудь прибраться, так и порезаться недолго.
«Уважаемый» еще раз осмотрел целую и невредимую меня, пакостно ухмыльнулся при виде рваного подола — я даже пожалела, что подсвечник валяется на земле под окном, так бы и кинула прицельно.
— И ужин, — потребовал дядя, — с вином. Только несите что-нибудь приличное, а не ту мочу, которую подают у вас в зале. Девушке надо расслабиться.
Я начала медленно заливаться румянцем. Еще и этот, тварь бездны ему в жены, похабно гоготнул, хлопнул дядю по плечу, пробормотав что-то одобрительное про дрессировщиков и диких лошадок. Щеки у меня алели. Подозреваю, они сейчас прекрасно сочетались с цветом покрывала.
То есть этот… вот этот… Решил, что мы с дядей… Ох! Даже мысленно не произнести. А дядя… Хорош родственничек!
Мысли мыслями, а лежать я продолжала на кровати, изображая ту самую девушку, которая ждет вина и расслабления, и чуточку, я скрипнула зубами, нервничая.
Хозяин выглянул в коридор, разогнал зрителей, крикнул служанку и удалился:
— Сам лучшего принесу!
Еще бы он не принес. За тот серебряный, что ему дали, можно бутылку «Сладкого забвения» купить или ящик местной кислятины. Могу поспорить, вино будет разбавленным и не дороже пары медяков, но ведь сюда не пить приходят, верно?
Через минут пять — я продолжала стискивать зубы и одновременно улыбаться так, что заболели мышцы шеи — появилась служанка. Была она бледна, страшна и косоглаза. Видно, специально подбирали, чтобы клиенты не зарились.
Осколки были убраны. Мокрая тряпка пару раз зашла под кровать, и я искренне понадеялась — Леон не успел от нее увернуться. Принесли вино, бокалы и даже тарелку, кажется, я начинаю ее ненавидеть, клубники.
Наконец нас оставили одних. Дядя тут же вернул стул под ручку двери и зашарил с озабоченным видом по карманам. Из-под кровати выполз помятый Леон. Правый рукав его рубашки зиял прорехами и алел пятнами крови — порезался, когда прыгал в окно. Дядя делал вид, что сильно занят, и гость в комнате — последнее, что его волнует.