Руби Барлоу шла прямиком к «Джава Брейк», поправляя сумку на плече и с силой наступая на стёкла, как наступает ребёнок на раскиданные по полу и уже такие неважные игрушки.
Она замечала немногочисленные машины, похожие на ползущих куда-то жуков, слышала лёгкое пение птиц и дышала полной грудью, почему-то улыбаясь.
Пара кварталов, десяток поворотов направо и налево, и девушка оказалась на месте. Она взглянула на телефонные часы, остановилась, так и не перейдя дорогу ко входу в закусочную. Это было подобно походу по канату над пропастью, когда человек замирает в паре шагов от начала верёвки и пытается сосредоточиться на противоположном «берегу», а не на том, что падать будет очень высоко. И можно ли на середине пути просто повернуть назад?
Руби глянула по сторонам и перебежала дорогу. Канат её не подвёл.
Всё кажется таким простым на словах, но никакие слова не могут описать истинные чувства, замирания души, ее трепет и порывы взлететь. Ничто не в силах заставить человека следовать своим словам, а не просто пускать их, подобно стае голубей, если он сам того не желает.
Руби на мгновение почудилось, будто она абсолютно всё делает неправильно, ошибается на каждом шагу и в желании исправить совершенные ошибки падает еще бессчетное количество раз. Она тут же отмахнулась от этих мыслей. Руби чувствовала, что поступает так, как следует, ибо именно к этому рвётся душа. Душа рвётся быть настоящей, без прикрас, масок и ширм. Душа Руби хотела, умирая, знать, что совершила нечто значимое, пусть даже для самой себя.
В кармане завибрировал телефон. Девушка вздрогнула, с волнением запуская руку и вытаскивая его, опасаясь, что мама уже проснулась. Как бы глупо всё это было – не успела опомниться, а уже снова дома, из которого нет выхода.
К счастью, это оказалась эсэмэска от Лили, которая звала подругу прогуляться до школы вместе. Увы, милая, не сегодня. И никогда больше.
«Извини, сегодня не приду. С утра что-то совсем нехорошо. Заскочи ко мне после школы, иначе я умру от скуки».
Наверное, это был лучший способ свести подругу с матерью. Они будут нужны друг другу, ведь ничто так не объединяет людей, как общая потеря.
Телефон вновь опустился в глубокий карман куртки, пальцы сжали пачку сигарет, начали теребить её края и вытаскивать из обертки. Руки снова не слушались, веки чуть подрагивали, как у человека, сон которого – кошмар. Девушка устало вздохнула и встала прямо перед входом в «Джава Брейк», который вот-вот должен был распахнуть свои двери перед ранними посетителями.
– Барлоу! – послышался окрик. Она обернулась в направлении звука и увидела Макса, идущего навстречу. – Пришла всё-таки.