не совсем уверен, что это так.
– Иди, – Джейк толкает меня в плечо. – Или тебе нужна подбадривающая речь перед игрой?
– Чего?
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Включайся в игру. Пан или пропал. Пришел, увидел…
– Джейк.
– Грей. – Он ударяет меня в грудь, где на кожаной броне вышит герб Эмберфолла: золотой лев и красная роза в окружении зеленого и черного – цветов Силь Шеллоу.
Эта броня в свое время была подарком Карис Люран в честь нашего будущего альянса.
– Силь Шеллоу нужно объединиться с Эмберфоллом, чтобы выжить! – яростно говорит Джейк. – Ты знаешь это. Они это знают. Карис Люран знала это.
– И я знаю, – говорит Лия Мара из коридора, и я оборачиваюсь на ее голос. Она шагает по мраморному полу, за ней следует стража. Лия Мара переоделась в чистую мантию зеленого цвета с широким черным поясом. Ее рыжие волосы шелковым занавесом падают через ее плечо. Ее глаза блестят, но на ее лице нет улыбки. Мое сердце замирает от ее красоты.
Джейк кланяется ей, и сначала мне кажется, что он делает это в шутку, за которую мне придется его стукнуть. Однако затем он говорит на сишшальском:
– Ваше Величество.
Он абсолютно серьезен. Скорее всего, мне действительно стоит включиться в игру.
Лия Мара улыбается.
– Доброе утро, Джейк.
– Мы обсуждали стратегию перед встречей с военными офицерами, – говорит он.
– Я кое-что слышала о вашей стратегии, – отвечает она, не дав обмануть себя. – Мне бы хотелось присоединиться к вам, если позволите.
Она спрашивает так, будто за дверью стояли не ее генералы и офицеры, будто я могу ответить отказом на ее просьбу.
Я киваю.
– Конечно.
Лия Мара тянется к моей руке и подходит достаточно близко, чтобы я мог уловить исходящий от нее аромат апельсина и ванили.
– Я думала, что если буду держаться в стороне от своих вооруженных сил, то продемонстрирую таким образом свое нежелание прибегать к насилию, – говорит она. – Мне кажется, подобная тактика имела ровно противоположный эффект. Я не хочу, чтобы мои солдаты думали, что они мне не нужны. Я не хочу, чтобы мои люди думали, что мы слабые.
Мне хочется сказать, что они никогда бы не стали так думать, но это было бы ложью. Народ Лии Мары встревожен и потерян, и это очевидно. Меня поражает то, что она это понимает. Еще более впечатляющим мне кажется то, что она это признает.
– Кроме того, – продолжает Лия Мара, – я не согласна с тем, что вы сказали. Мне не нужно демонстрировать им мою силу.
Эти слова произносятся более четко и громко. Нолла Верин выпрямляется в конце коридора, когда слышит их.
Я удивленно смотрю на Лию Мару.