– Когда вы сказали ему об этом?
– В субботу сразу после литургии.
Я со стуком поставила чашку на блюдце. В день убийства maman! Она невольно стала причиной крушения его брака. Возможно, она этого и хотела? А чего хотел Кэннон?
– Как профессор воспринял ваши слова?
– Разумеется, он был потрясен. Человеку, привыкшему к такой жизни, – Мэри обвела глазами гостиную, – трудно лишиться всего в одночасье. За ужином он пытался помириться со мной, но поняв, что я непреклонна, оделся и ушел, а вернулся только под утро.
– Значит, – медленно проговорила я, – вы обеспечили ему ложное алиби? Он ушел около восьми?
– В начале девятого. Ты прямо как настоящий детектив, – Мэри потрепала меня по щеке. – Когда на следующий день мы узнали об убийстве Веры, он предложил, если спросят, отвечать, что мы всё время были вместе. Я не спрашивала, где он провел ночь. Пусть расскажет Уолшу.
Я поняла, что эта проницательная женщина предоставила мне право самой решать, о чем рассказывать проктору, а что утаить. Мне очень хотелось поделиться с ней своими переживаниями из-за Оливера, но я знала, что мои проблемы могут подождать.
С желудком, набитым печеньем и пирожными, я отправилась к Уолшу.
Его жилище, в отличие от квартиры Кэннона, оказалось простым и уютным, без антикварных комодов и шедевров мировой живописи на стенах, зато с креслом-качалкой у камина и пледом, с которого при моем появлении взметнулся упитанный рыжий кот. Сверкнув на меня глазами, он пересек комнату, затравленно припадая к полу, и скрылся под диваном.
– Мистер Дарси не привык к гостям, – словно извиняясь, проговорил Уолш. – Он всегда прячется от посторонних.
Я подошла к столу, заваленному книгами, с любопытством повертела в руках большую лупу и начала рассматривать аккуратно расставленные на полке пробирки и пузырьки с выцветшими этикетками.
– Могу предположить, что чаю вы уже напились. Не желаете чего-нибудь покрепче?
– Я буду то же, что и вы, – сказала я и взяла в руки жестянку, в которой оказался мелкий черный порошок. – Это уголь?
– Активированный уголь. Я сам его синтезировал. Между прочим, его изобрел ваш земляк для использования в противогазах, когда Германия начала применять токсичные химические вещества. Этот чудесный порошок спас множество жизней.
Я поставила жестянку на место и присела на стул. Пока Уолш откупоривал бутылку красного вина, я заметила среди его бумаг конверт, подписанный рукой доктора Уэйда. Проктор проследил за моим взглядом.
– Десять минут назад заходил Джеймс, лакей Томаса. Он принес приглашение на отпевание графини, которое состоится завтра в одиннадцать в резиденции Уэйда.