Все было зря!
Холм на берегу Гайсы возвышался в двух милях от Ярослава. Занета поставила укрепление именно там, где он и предполагал.
До повозок было еще слишком далеко, чтобы разглядеть, что именно там происходит. На склоне холма шевелилось что-то темное, но Ярославу не показалось, что идет бой.
Мужчина спешился. Пусть он и опоздал, но хотя бы мог отомстить за павших.
И тут неподалеку раздался топот. Вдоль кромки леса скакали пять песоедов. Ярослав спрятался за орешником, снял порванную рубашку и разрезал ремень на тонкие кожаные полоски. Этими полосками он закрепил свернутую рубашку на острие копья.
«Этого не хватит», – подумалось ему. Парень снял и штаны, разрезал ткань на лоскуты и тоже накрутил их на край копья, закрепив кожаными полосками, пока не образовался шар размером с голову ребенка. Великий магистр дал ему кожаный бурдюк с лучшим фонарным маслом, и теперь Ярослав тщательно пропитал ткань этой жидкостью.
Вылив все до последней капли, юноша набрал березовой коры и сухой травы и сложил небольшой костер. Взял огниво и чиркал кресалом по закаленной стали кремня, пока кора не вспыхнула. Осторожно подул на слабый огонек, чтобы пламя разгорелось.
Не торопясь, Ярослав все подкладывал в костер траву и кору.
И когда огонь окреп, он поднес к пламени копье. Раздался звук, будто кто-то ударил кулаком в мешок с мукой. Ткань вспыхнула.
Лошадка беспокойно фыркнула.
Перехватив древко, юноша запрыгнул в седло. Он отомстит за рыцарей, погибших на холме! Подгоняя лошадь, он направил ее между берез к выезду из леса. За опушкой простирался луг, сухая золотистая трава, достигавшая высоты почти в полшага, колыхалась на ветру. Ярослав опустил копье, и трава сразу вспыхнула.
Низкая лошадь испуганно заржала и поскакала по лугу, спасаясь от огня. Позади взвилась огненная стена. Северный ветер раздувал пламя, и пожар двигался к лагерю Железной орды.
К потрескиванию огня добавились разъяренные крики, раздался конский топот. Оглянувшись через плечо, Ярослав увидел пятерых всадников, скакавших вдоль кромки леса.
Вдавливать пятки в бока лошади было бессмысленно. Рыжая и так мчалась во весь опор, испугавшись огня. Крепко сжимая древко, Ярослав думал о Моне и двух маленьких сыновьях. Ради них он и приехал сюда. Чтобы эти дикари никогда не добрались до его хутора в лесу.
Топот приближался. Ярослав пригнулся, прижался щекой к гриве. Он слышал, как бешено стучит сердце лошадки. С губ животного слетали хлопья пены, глаза широко распахнулись от ужаса.
Правую руку Ярослав отвел назад, и огонь стал жадно пожирать иссохшую траву.