Юра втискивается плечом между милиционером и хлопающим глазами Алибабаевым.
— Ты, старшина, отстань от него, понял?! У человека горе на почве производства! А ты акт! Совесть у тебя есть? Его и без тебя здесь хорошо приласкали. Мужик кровную свою хануму месяц не видал, а ты… акт!
Милиционер ворчит:
— Мало чего я не видал! Тут за дежурство, бывает, такого насмотришься. — Строго Алибабаеву: — А если бы внизу судно проходило, да по голове кому-нибудь? Кто бы отвечал? Так то, гражданин командированный. Чтоб в первый и последний, поняли?
Алибабаев трясет головой. Баранчук не спеша вынимает и отдает документы, величественно удаляется.
Все провожают его взглядом, и Мишка с иронией декламирует: «И воцарился мир хоть на минуту в тревожном море бытия…»
Возвращается довольный Айвазовский.
— Едва дозвонился… Вроде удачно. Хе-хе. Линия простаивает, сказал… Так, товарищ Алибабаев, едем. Едем срочно в управление…
Алибабаев со всеми по очереди прощается, долго трясет руки. Когда очередь доходит до Кончинского, тот задерживает руку Алибабаева, многозначительно смотрит ему в глаза, подмигивает и щелкает себя по кадыку. Алибабаев кричит:
— Да, канэшно, дорогой! В чем вопрос?! Нэт вопроса! Я еще вэрнусь…
Айвазовский с семенящим сзади Алибабаевым уходят. Все продолжают заниматься своими делами: водолаз Юра, надев очки, читает газеты, Нина Ивановна на порожке кабинетика вяжет чулок, Кончинский возится в железном ящичке, Мишка лезет на смотровой мостик и с биноклем оглядывает акваторию реки. Тишина и спокойствие ненадолго воцаряются на спасательной станции.
У трапа появляются двое мужчин. Они с трудом волокут большой лист фанеры. На лицах довольная ухмылка — это водномоторники Паша и Гера. Больше трех лет строят они глиссирующий суперскоростной катер и все никак не могут достроить и уйти на нем в дальнее плавание. Они давно прижились на станции, стали своими ребятами. Почти каждый день хоть на часок, да забегают на станцию и успевают прикрутить к своему детищу какой-нибудь специальный шуруп, приклеить лоскут стеклоткани, что-то укоротить, что-то удлинить… Водолаз Юра относится к ним снисходительно; Кончинский «стреляет» на пиво, но честно отрабатывает долг, все время давая дельные советы и рассказывая о морских приключениях, Нина Ивановна изредка подкармливает пирожками, я отношусь вполне по-товарищески, пес Осман души не чает. Один С. Н. Плюханов — начальник спасательной станции — относится к Гере и Паше с предубеждением: втайне он боится, что они в конце концов сожгут по неосторожности дебаркадер, и поэтому строго запрещает курить и работать без огнетушителя. Паша и Гера страшно боятся начальника и в его присутствии краснеют, бледнеют, заикаются, что еще более увеличивает подозрения начальника. Их счастье, что С. Н. Плюханов все время находится в дальних производственных командировках по обмену опытом и редко бывает на станции. Паша и Гера работают в «ящике», сидят по восемь часов за кульманами и непрерывно мечтают о своем дальнем плавании — прекрасном, стремительном катере с хищными обводами и мощным двигателем.