* * *
Оставалось четыре месяца до выхода книги (и пять — до родов), и на встрече в издательстве на Воксхолл-бридж-роуд Одд Риммен обсуждал выпуск книги с Софи и ее очень юной коллегой (какая-то Джейн, фамилии Одд не помнил).
— Плохая новость: такую книгу продвигать сложно, — сказала Джейн, как будто все это понимали.
Она поправила огромные, вероятно, модные очки и широко улыбнулась, обнажив десны.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Одд, надеясь, что по голосу раздражения не слышно — а он бесился.
— Во-первых, практически невозможно рассказать двумя-тремя предложениями, о чем она. А во-вторых, сложно найти целевую группу, за исключением тех, кто питает огромный интерес к литературе, и твоих старых читателей. Что, в общем, одно и то же. Кроме того, — она переглянулась с Софи, — группа довольно маленькая, элитарная.
Она сделала глубокий вдох, и Одд Риммен понял, что есть и «в-третьих».
— В-третьих, роман очень мрачный и пустой.
— Пустой? — вырвалось у Одда Риммена, согласного со словом «мрачный».
— Антиутопия, — добавила Софи.
— И почти без людей, — сказала Джейн. — По крайней мере, людей, с которыми себя сможет идентифицировать читатель.
Одд Риммен понял, что они заранее сговорились. По крайней мере, он оценил, что они не пожаловались на то, что в новой книге («Ничто») не было сцен секса, ставших его визитной карточкой.
— Какая уж она есть, — пожал он плечами. — Take it or leave it[18].
— Да, но мы здесь для того, чтобы поподробнее остановиться на том, как заставить людей купить ее, — сказала Софи.
Одд вновь услышал жесткие нотки.
— Хорошая новость, — сказала Джейн, — в том, что у нас есть ты. Ты интересен средствам массовой информации. Вопрос лишь в том, хочешь ли ты помочь своей книге, появившись на публике.
— Разве Софи тебе еще не объяснила? — спросил Одд Риммен. — Я помогаю книге тем, что НЕ появляюсь на публике. Если уж на то пошло, это мой имидж. — Он высказался со всем накопившимся у него презрением. — Отдел маркетинга ведь не станет его ломать и терять коммерчески привлекательное качество своего писателя?
— Молчание бывает эффективно, — ответила Джейн, — но срабатывает лишь на некоторое время, а затем становится скучной и непродуктивной вещью. Смотри на это следующим образом: молчание посеяло семена, а теперь нам надо собирать урожай. Все газеты и журналы выстроятся в очередь за право первыми взять эксклюзивное интервью у человека, переставшего говорить.
Одд Риммен задумался над ее словами. Было в них что-то странноватое, как бы противоречие.
— Раз уж мне торговать собой, то почему в качестве эксклюзива? — спросил он. — Почему бы не устроить групповое изнасилование, по всем фронтам?