— Вам решать, что хорошо, а что нет, — сказал он. — Все, что я могу сделать, — сочинять истории.
Зал словно окутала тишина. Как будто всеобщее внимание сосредоточилось на том, чтобы вникнуть в истинную глубину слов. Господи!
— Ну конечно, ведь вы Одд Дримин, Одд Мечтатель, — сказала Эстер Эббот и порылась в бумагах. — Вы все время сочиняете?
Одд Риммен кивнул:
— Абсолютно. Каждую свободную минуту. Я сочинял перед самым выходом на сцену.
— Вот как. А сейчас вы тоже сочиняете?
Смех зрителей перешел в выжидательную тишину, когда Одд Риммен повернулся и посмотрел на них. Чуть улыбнулся, подождал. Дрожащие, трепетные, но одухотворенные секунды…
— Надеюсь, нет.
Раздался смех. Одд Риммен старался не улыбаться чересчур широко. Но ясное дело, трудно удержаться, когда тебе прямо в сердце вводят безоговорочную любовь.
— Ай!
Я посмотрел в зеркало.
— Что-то не так?
— Вот, — сказала полная женщина, сидевшая на заднем сиденье, держа что-то указательным и большим пальцами.
— Что это? — спросил я, вновь переводя взгляд на дорогу.
— Не видите? Сережка. Я на нее села.
— Извините, — ответил я. — Наверно, кто-то из пассажиров потерял.
— Да я понимаю, но как?
— Прошу прощения?
— Сережка просто так не свалится, если сидеть прямо.
— Не знаю, — сказал я и затормозил — мы подъезжали к единственному перекрестку со светофором, и горел красный свет. — Сегодня вы мой первый пассажир, я только что машину принял.
Мы стояли, и я снова посмотрел в зеркало. Женщина рассматривала сережку. Та застряла между сиденьями и выскочила, когда подушки с обеих сторон придавило задом.
Я посмотрел на сережку. И тут меня осенило. Я сейчас же попытался отогнать эту мысль, потому что самая обыкновенная жемчужная сережка совершенно точно существует в тысячах почти таких же версий.
Подняв глаза, женщина встретилась с моим взглядом в зеркале.
— Настоящий, — сказала она, протягивая мне сережку. — Попробуйте найти владелицу.
Я поднес сережку к серому утреннему свету. Гвоздик золотой. Черт. Я покрутил ее — логотипа или названия производителя выгравировано не было. Сказал себе, что не стоит делать поспешных выводов, жемчужная сережка похожа на жемчужную сережку.
— Зеленый загорелся, — сказала женщина.
* * *
Палле — владелец такси — ездил ночью, так что я подождал до десяти; перед тем как звонить, я встал на стоянке возле киоска. Двадцать лет назад Палле приехал из Гренландии, из команды второго дивизиона, чтобы поднять нашу команду из третьего. Если это ему не удалось, то по крайней мере, по его собственным словам, ему удалось перепихнуться со всеми местными вдувабельными женщинами в возрасте от восемнадцати до тридцати.