– Как там твой внук?
– Как падишах. Его окружили эти гусыни из пустыни и обхаживают. Чтоб я так жил. Он даже не может от них удрать. Не пускают. Кормят, поят и обнимают. Земляк, видите ли, и речь их понимает.
– Не испортят парня?
– Я не дам. Вернемся с гор, поселю в казарме с воинами и учить буду, не жалея.
– Хорошо. Только не переусердствуй, – согласился Антон.
Вернулся ушедший отдавать распоряжения воинам Флапий, сел за стол. Уныло посмотрел в пустую кружку. Отодвинул. Посмотрел на жену, которая делала вид, что не понимает его взгляда, и, покряхтев, неожиданно стал выговаривать Антону.
– Милорд, вот вы вооружили стражников шестоперами, а они мужики крестьянские, им топором махать сподручнее…
– А ты почему молчал, когда это обсуждали? – Антон убрал ложку ото рта. – С тебя и спрос. Знал и не сказал. Франси. Два дня мужу настойку не наливай. Он наказан.
Старый Флапий от этих слов потерял дар речи. Он вытаращился на Антона и, не в силах выразить свое возмущение, лишь таращился.
– Да вообще-то, милорд, они уже научились, – нашелся он. – И даже лучше шестопером орудуют, чем топором.
– Вот и хорошо, что все хорошо заканчивается, – невозмутимо произнес Антон. – А топоры им Торвал может наделать. Так ведь, Торвал?
Шер сидел за столом и уже умял половину гуся.
– Правда, сэр. Купите железо, корунд, и я выкую стальные боевые топоры.
– А как быть с настойкой и элем? – помявшись, спросил Флапий.
– Ты у кого спрашиваешь? – поинтересовался Антон, вытирая рот полотенцем и собираясь вставать.
– Как у кого? У вас, милорд.
– Флапий, настойка у твоей жены. С ней и решай, а мне пора.
Флапий бросил затравленный взгляд на жену и махнул обреченно рукой.
– Язык мой – враг мой, – удрученно произнес он.
– В трапезную забежал радостный Патрон и закружился под столом между ногами. Раздраженный Флапий буркнул:
– Ты еще здесь! – и хотел толкнуть собаку ногой. Но, увидев косой взгляд Антона, убрал ногу. – Лапушка! – ласково он позвал жену.
– Не дам! – твердо ответила та. А старый слуга вновь огорченно махнул рукой и встал. – Весь день коту под хвост.
На все это действо с удивлением взирал Ермилон.
Отряд воинов встретил проводника у моста. Им оказался парень лет двадцати пяти с редкой русой бородкой и очень похожий на Ермилона. Только стройный и худощавый. Он стоял рядом с невысокой покрытой шерстью лошадкой.
– Ты проводник в горы? – спросил ехавший впереди Эрзай.
– Я, господин.
– Ну, тогда показывай дорогу.
Охотник увидел среди стражников одного высокого статного воина, одетого в кольчугу, на отличном коне, и поклонился.