Костя руку потерял у Будённого, дома он был председателем сельсовета. Отец с одним глазом и с одним ухом. В 1905-м в Манчжурии японец отрубил Якову Емельяновичу ухо. Зажило. Обратно в строй. Осколок японского снаряда выбил Якову глаз. Таким он явился домой в начале 1906 года. Еще до службы вышел в зятья к богатому старику не за красавицу, а за умницу. Стал жить, трудиться, не покладая рук. Через полгода тесть как-то за обедом сказал:
— За время совместной жизни я понял, что Яков хозяин, у него ничего не пропадет. Я передаю хозяйство тебе, Яков. На вот, ключи от амбаров, вот кошелек с деньгами. Денег восемьдесят шесть рублей с копейками. Живность в табуне. Просмотри каждое животное на предмет ранения. Деньги я собирал на покупку машин: травокоски, конных граблей, лобогрейки или сноповязалки, а в будущем молотильной машины. Не учись на своих ошибках, Яков. Приходи, советуйся. Я много прожил, много знаю, во многом могу дать совет. На своих ошибках только дураки учатся. Не забывайте родителей. Костя заступился за отца, его арестовали и отправили в Урюпинскую.
Когда пришли к Якову Емельяновичу забирать имущество, он заявил:
— Я вступаю в колхоз.
Ему ответили:
— Поздно ты, Яков Емельянович, всхомянулся[55]. Выходи из дома.
Родион, женатый сын, имеющий трех девочек, но больной — контуженный, не отделился от отца и подлежал высылке со всей семьей. Дуня достала из сундука гимнастерку с двумя орденами «Красного Знамени».
Ничто не действовало на бригаду раскулачивателей. Четверо мужчин из приезжих скрутили Родиона, который взял ручную косу и стал сгонять пришлых с база. Его, связанного, положили в сани. Дуня успела бросить ему тулуп. Себе в мешок бросила весь печеный хлеб, с ведро сухарей и несколько кусков сала, сахар кусками, который был в сахарнице, положила себе в карман кофты.
Земцовых увозили на трех подводах: на первой — старики, на второй — Родион, а на третьей — Дуня с девочками.
Так случилось, что ночью семью Земцовых провезли через станицу Прихопёрскую, а в девять часов утра Михаил Иванович и Павел выехали по этой же дороге в Михайловку на совещание.
Они догнали Земцовых, не доезжая Левина. Обоз свернул в хутор Левин, Павел свернул за ними и стал у колодца, не доезжая метров 20–30 до обоза. Приехавшие с обозом, вошли в дом.
Михаил Иванович узнал Дуню и обратился к Павлу:
— Павел Фомич, у тебя есть деньги?
— Есть, — ответил Павел.
— Сколько?
— Не знаю.
— Подсчитай.
Павел подсчитал:
— Девяносто рублей.
— Дай мне шестьдесят.
— Зачем?
— Потом расскажу.
Михаил Иванович вошёл в дом. Дуня раздевала детей. Увидя Михаила Ивановича, Дуня открыла рот, она хотела что-то сказать, но Михаил Иванович положил палец к губам. Он подошел к Родиону, кутавшемуся в тулуп, нашел руку Родиона, крепко пожал и сказал: