На третий день, утром, сметая снег с порога, ещё по тёмному, Даша увидела как кто-то открывает въездные ворота. Она бросила веник и кинулась в дом:
— Екатерина Ивановна, кто-то открывает наши ворота!
Екатерина Ивановна — платок в охапку и на крыльцо, с крыльца — к воротам. Ей наперёд шли большие лошади, а за калиткой — Михаил.
— Миша, что случилось? Почему вернулись?
Михаил привлёк Катю к себе, поцеловал в щёчку:
— Иди домой, а то остынешь. Всё мы купили, что надо. За завтраком расскажу всё.
В день возвращения Михаила и Павла с солью и керосином вечером к Долговым пришёл Николай Ницененков. Он попросил перевезти их с братом в Кумылгу:
Я вам хорошо заплачу. Пойдемте, посмотрите чем, уговоривал он Екатерину и Михаила. Дом Ницененковых стоял на пересечении улиц. Это был самый большой дом в станице. В нём было восемь комнат наверху и восемь комнат внизу. Сейчас в нём жили две семьи по четыре человека в каждой. Когда вошли в дом, Николай заговорил:
— Мы продали дом, но продали одни стены. Так записано в купчем договоре. А всё остальное ваше: гардины на окнах и дверях, картины на стенах, мебель, ковры на полу во всех комнатах, а их восемь. Но главное — это посуда, — Николай сдвинул занавеску с посудного шкафа, стоящего почти во всю длинную стенку и открылась посуда: золоченые подстаканники, тарелки разных видов, супницы и жаровни, чайные приборы и многое другое, красивое, нужное. Михаил сказал:
— Завтра пригоню арбу, вы погрузите и тронемся в путь. Это надо сделать до Рождества Христова.
Прощаясь, Николай на веранде, указывая на ящики, сказал:
— Михаил Иванович, это книги. Книгами мы не торговали. Это личная наша библиотека, томов 400. Заберите, если надо.
Приехали в Кумылгу, Михаил Иванович заглянул в кибитку:
— Вот мы и приехали, не замёрзли?
— Что вы, Михаил Иванович! Здесь так тепло, как в Крыму. Сеном пахнет. Мы дорогой поснули. А дети и сейчас спят. Вставать не хочется, — отозвалась одна из женщин.
— Вставайте, выгружайтесь, мне надо сегодня же вернуться домой.
Братья Ницененковы стали сгружать своё, а Михаил — продукты, привезённые из дома. Павел, убрав лошадей, слонялся по двору и в дальнем углу увидел скатки проволоки и деревянные ящики, обитые полосками жести. Павел показал их Михаилу.
— Пойдём посмотрим, — предложил тот.
— Обмеднённая и оцинкованная проволока. В ящиках крючья и изоляторы, это всё для телефона. Пойдём к Николаю, — сказал Михаил.
— Давай попробуем вес скатки.
Попробовав поднять, Павел сказал:
— Вдвоём не погрузим. По глазам вижу, Михаил Иванович, что хочешь ты это всё перевезти в Прихопёрскую.