— Если отдадут, увезём обязательно. Это же телефон.
Михаил пошёл к Николаю:
— Коля, отдай мне проволоку, которая там, в углу.
— Да забери, пожалуйста. Белые бросили при отступлении. У меня поценнее есть товары, да только никто не берёт. Объявления вешал — ни одной души не откликнулось.
— А что у тебя ценного, Коля?
— Тридцать бочек двадцативедерных и тридцать бочек десятиведерных керосина. Это богатство. Но оно никому не нужно. Нас накрыл голод. Тридцать ларей соли по сто вёдер в каждом. Топоры, пилы по дереву всякие, от маховых до ножовок и лучковых. Краски всякие.
— Коля, за керосин и соль я дам тебе пятнадцать мешков муки и пятнадцать мешков зерна. Пилы, топоры, краску я сейчас погляжу и дам отдельную плату.
Подошёл Павел:
— Коля, молоток, гвозди, ножовку по дереву дай, пожалуйста.
— Сейчас дам.
Павел смастерил треногу, чтобы грузить проволоку. К треноге приделал двуплечий рычаг и при помощи его один грузил тяжеленные скатки.
Михаил, просмотрев краски и инструменты, решил дать за них ещё десять мешков муки. Уезжая, Михаил Иванович увозил сорок скаток проволоки, а оставалось её в пять раз больше.
Один ящик был не похож на остальные, он был уже и длиннее. Павел распечатал его и нашёл в нём десять телефонных аппаратов с рожками.
Провожая, Николай сказал:
— Михаил Иванович, в подвале дома бочек много, которые использовались по одному разу, а одиннадцать бочек совершенно новых. Все двадцативедерные. Они теперь ваши.
В Прихопёрской Михаил рассказывал и доказывал руководящей троице, как и когда надо перевезти соль, керосин, краску, инструменты. После споров решили:
1. Завтра каждый хутор вышлет в станицу Прихопёрскую по две подводы. Они переночуют здесь, а утром, в шесть часов, уедем всем обозом в Кумылгу, заберём соль и керосин и вернёмся домой.
2. В станице и двух прилежащих хуторах раздадим двадцать бочек керосина и сто вёдер соли бесплатно. А на прочих хуторах соль и керосин будем продавать. У хуторских людей деньги есть.
— Наша станица будет самой богатой в округе, — говорил Михаил.
В приёмной Михаила задержал Иван Никитович:
— Мы получили письмо из Урюпинской на имя Плотниковой Дарьи Ивановны. Это письмо вашей Даше. Тут на конверте есть с обратной стороны приписка: отец — Плотников Иван Ананиевич, мать — Плотникова Дарья Михайловна. Всё сходится. Возьми письмо, Михаил Иванович, передай.
— Возьму, Иван Никитович, и передам, — согласился Михаил.
Дома Михаил показал Даше письмо и заставил её поплясать на крылечке. Даша выхватила письмо и убежала в дом. Через две минуты она вышла на крылечко с недовольным лицом.