Танки отходят за позиции мотострелково-пулеметного батальона. Нет лишь Довголюка. Во время атаки он с четырьмя машинами вырвался на дорогу и скрылся в тучах пыли. Что с ним — неизвестно. Только по артиллерийской канонаде, доносящейся из вражеского тыла, можно предположить, что капитан ведет бой.
Всегда пунктуальный, точный, как хорошо выверенные часы, лейтенант Симонов приносит боевую сводку. Меня поражают большие потери. В 1-м батальоне на ходу осталось всего девять машин. Выбыли из строя все командиры рот, почти не осталось взводных. Вражеская бомба угодила в штаб батальона. Погибли люди, сгорели все документы.
В батальоне Яковенко положение несколько лучше, но и здесь уцелело меньше трети первоначального состава.
Совсем не повезло 39-й бригаде Румянцева. Его танки действовали на заболоченном участке. Часть машин застряла и попала под жестокий артиллерийский огонь.
Досталось и противнику. Только во время второй атаки наша бригада уничтожила более батальона вражеской пехоты, восемь танков, пять орудий и до тридцати автомашин. Эти сведения несколько смягчают горечь от сознания собственных потерь. Хотя боевую задачу мы и не выполнили, корпус в своей полосе остановил противника, а это сейчас главное. Опыт и чутье подсказывают, что беспрерывно атакуем мы неспроста. Видимо, на некоторое время нужно заставить врага обороняться и тем самым выиграть время, необходимое для чего-то серьезного, о чем я пока не знаю.
* * *
Двухчасовую передышку используем для кое-каких организационных дел в танковых батальонах. Нужно взамен выбывших командиров назначить новых, пополнить экипажи, наладить эвакуацию в тыл подбитых машин, проверить готовность личного состава к выполнению боевых задач.
За хлопотами я совсем забыл о разведке, посланной проверить маршрут возле Дона. Напомнил о ней сам Макаров, явившийся с докладом:
— Танки могут пройти у самого берега. Проход узкий, но грунт подходящий.
— Оборону противника на том участке разглядеть не удалось? Есть ли там артиллерия?
— Вроде нет. Тщательно проверить у нас не было времени.
Грудзинский предлагает провести разведку левого фланга неприятеля. Во главе группы отправляем лейтенанта Симонова.
Почти тут же нас с начальником штаба вызывают к командиру корпуса, на командный пункт Румянцева.
Г. С. Родина находим в небольшой впадине, заросшей густой травой. Адъютант его яростно вертит ручку полевого телефона, пытаясь с кем-то связаться. Подполковник Румянцев лежит на боку, опершись на полусогнутую левую руку, и задумчиво жует соломинку.
Георгий Семенович внимательно разглядывает карту. Вид у него усталый, лицо серое, глаза запавшие.