О чем Назукин тогда мечтал?
М. М. Заславская, работавшая вместе с Назукиным в Совете и в редакции его «Известий», в своих воспоминаниях рассказывает об одном из вечеров, проведенных в Совете:
«Уже поздно. Все давно ушли. Мы вдвоем… По обыкновению разговорились, сидя на подоконнике раскрытого окна. У нас хорошая, молодая дружба в той ее стадии, когда еще нет любви, но уже делятся лучшими задушевными мыслями и мечтами.
Иван Андреевич — большевик, имеет партийный билет… Он лучше меня разбирается не только в тактических, но и в теоретических вопросах…
Иван Андреевич в тот вечер был в особенно мечтательном настроении. Он рассказывал мне, что при социализме будет всеобщее обучение. Учиться будут не только дети, но и взрослые… На фабриках и заводах появятся очень сложные машины, и работа на них потребует образования не ниже среднего. По своей культуре Россия будет выше всех, первой в мире и поведет за собой к социализму другие народы.
Я с упоением слушаю его, однако задаю ему вопрос:
— А где же возьмутся деньги на всеобщее образование?
— Очень просто. Власть наша. Богатства наши, народные. Мы будем работать на себя. Труд свободный станет творческим, и мы будем добиваться все новых и новых ценностей.
Вера, убежденность Назукина заражают меня.
— Какой вы счастливый! Как верите вы в наше дело.
— Да, верю, твердо убежден, что все мои мечты сбудутся»[4].
Назукин узнал из газет об открытии в Перми университета. Он с гордостью говорил об этом событии своим товарищам, мечтая о получении высшего образования. В свободное время, которого было очень мало, продолжал заниматься самообразованием, успевал читать не только газеты, но и книги. Особенно внимательно изучал он все то, что появлялось в печати за подписью В. И. Ленина.
— Трудно нашему брату тягаться с эсеровскими и меньшевистскими говорунами, — сказал как-то Назукин Андрею Стукалову. — Они, не в пример нам, почти все интеллигенты, ученые люди. А знания — сила. Нам нужно много учиться.
В конце июня Назукина перевели в Балаклаву, что в шестнадцати километрах от Севастополя, и назначили на подводную лодку «Лосось». Как и остальные старые лодки, она была уже вычеркнута из списка боевых кораблей флота, но ее еще использовали для учебы и подводного «крещения» курсантов и матросов. Назукин, как один из самых развитых и умелых матросов-специалистов, становится наставником молодых подводников.
Городской большевистский комитет поручил Назукину развернуть в Балаклаве партийную работу, выявить сочувствующих и создать ячейку большевиков. Балаклава входила в Севастопольское градоначальство, там базировались дивизион подводных лодок и несколько сторожевых кораблей, имелись береговая батарея, прожекторная команда и школа водолазов, поэтому комитет считал себя ответственным за усиление в городке большевистского влияния.