Все это, конечно, было хорошо, но Советское правительство интересовало, каковы же будут размеры и масштабы помощи, которую будущие союзники могут оказать нашей стране.
— Британское правительство, — ответил Криппс, — готово сделать все, чтобы начать сотрудничество. Я не вижу причин, которые ограничивали бы размеры возможной экономической помощи, и вообще не вижу предела помощи, необходимой для достижения обеими странами общей цели.
Советская сторона, изъявив согласие на сотрудничество, предложила закрепить его каким-то общим политическим соглашением. Но Криппс дал понять, что к такого рода соглашению английское правительство еще не готово, поскольку оно на первых порах хотело бы наладить сотрудничество по военным и экономическим вопросам.
Между тем советский посол в Лондоне И. М. Майский не терял времени даром. (Об этом дипломате я еще расскажу подробнее.) Он встретился с членом военного кабинета лордом Бивербруком и поставил вопрос об усилении действий английской авиации против Германии, а также о высадке десанта во Франции.
Информированный об этой беседе нарком иностранных дел 29 июня 1941 года снова принял Криппса. Среди вопросов, заданных ему, был и вопрос о втором фронте. Английский посол ответил довольно общо:
— В принципе английское правительство полно решимости сделать все, чтобы помочь Советскому правительству. Однако английский флот не может взяться за какую-либо операцию, не зная, в чем, собственно, она будет состоять. Следовательно, сейчас нельзя сказать что-то определенное относительно действий английских вооруженных сил, которые облегчили бы положение на советском фронте.
Как видим, от далеко идущих обещаний, высказанных в речи Черчилля, до их конкретного воплощения предстояло еще пройти большой путь. В сущности, в то время Великобритания и не хотела приступать к подлинному военному сотрудничеству.
В ходе той же беседы нарком поинтересовался, как представляет себе английское правительство сотрудничество прибывшей миссии с советской стороной. Криппс предложил, чтобы члены миссии — военные вошли в контакт с представителями советских военных кругов. При этом он подчеркнул, что военная часть миссии будет работать совершенно самостоятельно.
В конце июня М. Макфарлана и Дж. Майлса принял нарком Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов. В тот день в Москве стояла необычайная жара. Каково же было мое удивление, когда из машины, подкатившей к подъезду Наркомата, вышел высокий пожилой человек в шортах. Это был Макфарлан. Я представил себе удивление наркома, но тот, увидев столь экстравагантный наряд, отделался только шуткой. Как оказалось, шорты допускаются английской летней формой.