Урр, впрочем, долго отдыхать в тени не пожелала. Немного отлежавшись и отлучившись ненадолго в кустики, она достала из ножен свою саблю, а из седельной сумы точильный камень и принялась править заточку клинка. Работать ей пришлось довольно долго – удары Чохо оставили на ее оружии глубокие зарубки. Наконец орчанка довольно хмыкнула, протерла саблю тряпицей и убрала обратно в ножны. После чего занялась луком, единственным оружием, которое мы прихватили вместе с колчаном после стычки с орками Чохо. Остальное оружие мы оставили рядом с телами их незадачливых хозяев. Если на место стычки наткнется кто-нибудь из пастухов, он может изрядно обогатиться, нам же лишние железки ни к чему. А вот лук в степи вещь полезная. И от врагов отбиться поможет, и для охоты пригодится. Так что Урр не успокоилась, пока не пристреляла лук, выпустив пару десятков стрел по воткнутым в землю прутикам. Собрала стрелы в колчан и наконец улыбнулась. Я невольно улыбнулся в ответ. На лице орчанки еще виднелись следы от ударов Чохо, но все равно улыбка у моей спутницы была замечательная.
Впрочем, я обратил внимание на то, что лук Урр убрала в налуч из жесткой толстой кожи по-боевому, не снимая тетивы. Значит, она считает, что расслабляться пока рановато, и в этом я с ней согласен. Мы пока еще на землях Орды и нас по-прежнему ищут. Не думаю, что мой несостоявшийся брат и союзник Глуум так легко про меня забудет.
Впрочем, пока нас никто не потревожил. Когда полуденная жара несколько спала, мы отправились дальше. Лошадям наша идея явно не понравилась. Они фыркали, отказывались стоять смирно, пока мы их седлали, ненавязчиво наступали нам на ноги, толкали в плечо. Словом, всячески пытались донести до глупых двуногих простую идею – зачем снова куда-то топать по солнцу, если здесь столько вкусной травы и сладкой воды! Подавить лошадиный бунт мы смогли лишь с помощью изрядного количества тумаков и тех слов, которые никто не учит, но каждый знает. Когда я наконец смог влезть в седло, моя лошадь порадовала меня новым представлением. Точнее, порадовал, поскольку мне достался мерин, явно успевший пожить достаточно долго по лошадиным меркам, но еще довольно крепкий и вполне годный под седло. Тем удивительнее мне было, когда, почувствовав меня на своей спине, меринок пошатнулся и захрипел, словно его душили. Я даже подумал в первый момент, что мой скакун может сейчас рухнуть на землю, и на всякий случай приготовился сбросить с ног глубокие степные стремена, чтобы успеть спрыгнуть. Но мерин продолжал стоять на ногах, хотя и пошатывался, так что я сдавил его бока сапогами и дернул узду, намекая, что пора бы и в путь двинуться. Конь явно на последнем издыхании прошел шагов десять, оглянулся на меня, обнаружил, что бессердечный ездок не собирается спешиваться, громко вздохнул с явным укором и… внезапно прекратив хрипеть, спокойно затрусил вперед тем неспешным на первый взгляд шагом, которым славятся степные лошади. Мне осталось лишь подобрать поводья и отвисшую челюсть. Забегая вперед, скажу, что такое представление мерин устраивал каждое утро. Он явно надеялся пробудить во мне сострадание или еще что-то светлое. Извини, дорогой, не тот владелец тебе попался. За состраданием скорее стоит обращаться к эльфам. Впрочем, Перворожденные прекрасно разбираются в повадках любых животных и на хитрости мерина тоже не купились бы. У Урр с кобылой Чохо проблем не возникло, лошадь сразу признала новую хозяйку, схлопотав по лбу крепким орочьим кулаком при первой же попытке бунтовать.