Офицеры о своих приключениях говорили много и охотно. Лукавили только насчет конечного пункта назначения. Почему я так считаю? Да вот фиг его знает – чую и все. Поэтому поднятием руки остановил очередного рассказчика и обратился к старшему:
– Так, тащ полковник (сука, сбился из-за трех звездочек на двухпросветном погоне и назвал подполковника – полковником), то, что вы не под Радой остались, это уже вам в зачет. Значит, с людьми, легшими под немцев, никаких дел иметь не захотели. Меня реально интересует один вопрос – вы к Деникину идете или к Краснову?
Допрашиваемые хором принялись доказывать, что это не так, но я прекратил базар:
– Если включить логику, то мой вопрос можно даже снять. К Краснову в основном идут казаки. При этом Краснов вась-вась с немцами, с которыми вы не захотели иметь никаких дел. Чубов и лампасов я на вас не наблюдаю, поэтому выбор невелик – Деникин. Непонятно только, чего вы с Дроздовским сразу не пошли? Хотя стоп – отставить. Дроздовский ведь тоже немцам подлизывал…
Тут влез Трофимов:
– И доподлизывался! Наш отряд ряшку начистил этому полковнику. И ему и офицерью, что с ним шли! Всех положили!
Штабс-капитан, до этого лишь изредка поднимающий какой-то мутный взгляд от пола, вдруг вскинулся и, ощерившись, выдал:
– Лжешь, собака! Не могли вы, сиволапые, Михаила Гордеевича разбить. Мозгов у вас для этого маловато.
Остальные «благородия» при этих словах скривились, будто уксуса хлебнули (ну еще бы – так глупо сорваться), а Гришка обрадовался:
– Ну, вот вы и вскрылись, господа, «просто идущие домой»! А я с трупа вашего Гордеича лично, вот этой рукой (тут он явно преувеличил) документы забрал. Так что и мозгов, и смекалки у нас хватило, чтобы малыми силами отборную белую сволочь в землю загнать! И вас к ним сейчас присоединим!
Говорливый пленник после Гришиного пассажа попытался было вскочить, но стоящий за его спиной боец ловко влепил прикладом по спине, и штабс, навалившись на стол, сдулся. Его друзья замерли, настороженно сверля меня глазами. Я же лишь хмыкнул:
– Так. Ну, с вашей конечной целью мы окончательно определились. Непонятно только, почему к Деникину, когда страна с немцами воюет?
Тут хрипло дышащий штабс-капитан оторвал голову от стола и сипяще выкрикнул:
– Да потому что сейчас главное – красную мерзость изничтожить! Чтобы всё мнящее о себе быдло землю жрало перед смертью! На кол вас! На кол! Всех! Господи, об одном жалею – не успел с Михаилом Гордеевичем уйти! Я бы вас тварей зубами грыз!
У капитана изо рта летели какие-то темные брызги, и в конце он, захрипев, упал на стол, с которого безвольно соскользнул вниз. Поднялась небольшая суета, когда парни, стоящие в конвое, принялись теребить беляка. Потом один из них поднялся и недоуменно констатировал: