– Не шути так, Мария! – испуганно сказал Диего.
– А я вовсе не шучу. Мне уже давно не до шуток, но я терпела, а теперь терпячка лопнула. Я пришла, чтобы сообщить тебе об этом. Вывод: либо ты отдаёшь мои деньги, либо я уезжаю в Сан-Паулу и отдаю пятьдесят процентов Хуаресу за то, что он сдерёт с тебя все долги.
– Похоже, ты здорово знаешь правила крутых ребят, – прокомментировал Калисто.
– А ты как думал? Поживёшь с таким, как Эстеван, ещё и не этому научишься. Так как, Эстеван?
– Не знаю, что и делать. Пойми, на мне висит карточный долг.
– Это меня больше не касается. Даю тебе три дня сроку.
– Слушай, Эстеван, тьфу, Диего, – сказал Калисто, когда Мария ушла. – Почему бы тебе не попросить денег у Мерседес: её муж богат, и, в конце концов, она твоя дочь. Мария не шутит. Она действительно сдаст тебя этому Хуаресу.
– Ты не представляешь, что это за жуткий тип: Манэ Бешига по сравнению с ним был просто ангел.
На следующий день Диего попросил Тукано сообщить ему, когда Мерседес будет одна дома.
Звонок не заставил себя ждать.
– Они пьют кофе, а через час будет второй завтрак, – шёпотом сообщил Тукано.
Вот ко второму завтраку и решил заявиться Диего, заодно и поесть вкусно.
– Это ты? – высокомерно подняла брови Мерседес. – Ну, садись. Тукано, принеси прибор сеньору... Эстевану.
– Ты не рада мне? Называй меня Диего или папа, ведь в доме никого нет, а Тукано свой.
– Знаешь, папочка, – с издёвкой произнесла Мерседес, – мне уже надоело всё это вранье. Даже если бы кто-то и был в доме, меня бы просто тошнило.
– Да не злись ты. Я очень рад, что застал тебя одну. Мне очень нужно поговорить с тобой, может, ты сможешь мне помочь.
– Чем?
– На мне висит карточный долг.
– Это не ко мне, это – к матери. Только у неё хватает доброты на тебя. А я – совсем другая, и тебе не удастся меня использовать.
– Ты совсем не так меня поняла, дочка. Карточный проигрыш – это всего лишь маленькая неудача, несчастный случай. Я давно уже не играю, просто мне захотелось сделать нашей мамулечке подарок, выкупить её магазин. Может, это хоть немного уменьшит мою вину перед всеми вами.
– Все эти басни ты рассказывай матери. Повторяю, со мной этот номер не пройдёт. – Мерседес серебряной ложечкой аккуратно выскабливала мякоть авокадо. – Как тебе только не стыдно, отец. Ведь ты же сам говорил мне: мы с тобой люди особенные.
– Так оно и есть. Но сейчас я загнан в угол и мне нужны деньги. Если уж хочешь, скажу всю правду, люди, которым я должен, вряд ли оставят меня в живых. – Лицо Диего исказила судорога. Мерседес внимательно посмотрела на своего когда-то красивого отца, увидела ввалившиеся щёки, страх и растерянность в глазах.