Какое-то время она молчала, и Оля успела пожалеть, что задала вопрос. Может, не стоило так, в лоб? Она ведь и без того знает, что случилось с Гошей. Что нового расскажет этот ребёнок?
Когда Наташа наконец заговорила, сказала она совсем не то, что Оля ожидала услышать.
— Он… связался с плохой компанией. Очень плохой. Если ты тоже можешь видеть, пожалуйста, никогда не связывайся с этими людьми! Они ничего хорошего не сделают, хотя поначалу тебе будет казаться, что всё идеально!
Вот оно! Осознание ударило электрошоком. Вот те люди, о которых говорил Фролов. Те, с кого всё началось. Те, что с нечеловеческой старательностью схлопывали вокруг Оли и Женьки невидимые тиски.
Но, если Наташа говорит держаться от них подальше… значит, она точно не их агент?
— Вот с этого момента поподробнее, — Оле даже не пришлось играть: серьёзность в её голосе была настоящей. — Что за компания? Что они делают? Что с ним случилось? Почему их нужно опасаться?
Наташа внимательно посмотрела ей в глаза. Напряжённо, слишком напряжённо, чтобы это выражение можно было списать на тоску по брату, окинула Олю холодным серым взглядом. Почти таким же, как у Гоши, пусть и не лишённым пока детской наивности. И куда делась недавняя весёлость?
А потом она наконец заговорила. Монотонно и ровно, почти не подпуская в голос эмоций. Точно урок отвечала. Так разговаривают не дети — автоматы. Поневоле вспомнился Женька: тот тоже, когда его что-то беспокоило, начинал морозиться и притворяться бесчувственной машиной.
Вот, значит, как это выглядело в детстве?
Все видящие с рождения вынуждены становиться такими?
Оле оставалось порадоваться, что росла она обычным ребёнком, без необходимости постоянно сковывать эмоции стальным корсетом. Она вся обратилась в слух.
* * *
Семья Фроловых была довольно зажиточной. По меркам здешнего дальнего Подмосковья — даже богатой. Отец — бизнесмен средней руки, мать — спокойная домашняя хозяйка без права голоса. Тихая и бесцветная, вечно мелькавшая туда-сюда серой мышью. Гости, приходившие к ним, воспринимали её скорее как предмет интерьера.
Но дети маму любили. Оба: и Гоша, задиристый и громкий, и маленькая Наташа. Видимо, для матери они были единственной отдушиной — и она отдавала себя детям так же страстно и беззаветно, как их отец отдавал себя работе. У них всегда были самые интересные сказки, самые весёлые игры и самые вкусные пирожные на десерт. Ранние годы своей жизни Наташа вспоминала, как сказку.
В этой сказке, как и в любой другой, было место драконам.
Драконов Наташа не боялась. Большие и маленькие, чёрные и белые, они летали вокруг её кровати по ночам с самого раннего детства и ни разу не пытались напасть. Пусть мама советовала не играть с ними и вообще не обращать внимания, живое детское любопытство тянуло её к существам, так не похожим на неё саму. Она бы многое отдала, лишь бы узнать о них побольше.