— Ой, твою мать… — только и смогла пробормотать Оля.
Тварь стремительно заполняла собой помещение. Растекалась по полу, шипя и вереща, а танцующие пары проходили по её телу и даже не замечали, на что наступают. Двигалась по залу. Искала что-то — точнее, кого-то.
Оля и Женька замерли невдалеке от ёлки. В дальнем от входа углу — к счастью! Стой они у двери, чудовище обнаружило бы их тут же, и новогодняя сказка закончилась бы на очень печальной ноте.
— Не паникуй. Похоже, оно нас не видит, — прошипел ей на ухо Женька. — То есть, по идее, мы можем ещё продержаться. Говоришь, иллюминацию врубают в полночь? Сколько там до неё?
Они так и замерли в танцевальной позе, не в силах ни разомкнуть руки, ни сдвинуться с места. Оля скосила глаза к огромным часам на стене — с её позиции их хоть немного было видно.
— Пара минут всего, — так же тихо отозвалась она. — Если не видит, значит, нам что… продолжать?
— Похоже на то, — нервно усмехнулся он. — Только от ёлки лучше всё-таки не отходить. Не думаю, что нам стоит к нему прикасаться.
Оля ощутила, как гулко забилось сердце. Ну вот, опять. Буквально минуту назад всё было почти хорошо и даже радостно — и снова происходит что-то ужасное. Снова чудовища, снова опасность…
Только бы оно не догадалось уничтожить прожекторы раньше, чем вспыхнет свет. Иначе им обоим конец. Убивать их, конечно, никто не станет — «им» видящие нужны живыми — но вряд ли после атаки этой твари они смогут сохранить здравый рассудок.
А такое, пожалуй, похуже, чем смерть. Один Фролов чего стоит. Стоил.
Оля решительно отогнала от себя тревожные мысли и сделала максимально непринуждённый шаг, увлекая Женьку за собой. Вести, по идее, должен был он, но в этих делах опыта у неё имелось больше.
Хотя бы в этих.
— Ты что-нибудь о нём знаешь? — поинтересовалась она, огибая ёлку. Женька покачал головой.
— Совсем немного. Оно полуразумное, как и большинство тварей, но как-то… служит этой группировке. Что это такое на самом деле — понятия не имею, но могу немного понимать его речь. Оно… приходило уже раньше. Пару раз. Интересовалось, как дела. Видимо, следило, чтобы я не натворил чего без «их» ведома.
— Нихрена себе, — протянула Оля. — Понимать его речь? Это тоже из-за… штуки?
— Из-за неё, да, — он кивнул и осторожно закружил её, неумело, но старательно. — Она, кстати, не шибко довольна происходящим и пытается толкать меня к этой хреновине. Но пока несильно.
— Что будет, если оно нас поймает? — поинтересовалась Оля, скосив глаза в сторону мазутной массы. Та потихоньку облепляла стены, расширялась, двигалась к ним, в дальний угол, к огромной таёжной ёлке. — Я не спросила ни в квартире, ни на улице, но… ты знаешь?