— Тетрадные листы собираю, — максимально спокойно ответила Оля, стараясь ничем не показывать своего волнения. Что он забыл здесь, в пустом классе, и зачем обратился к ней напрямую — впервые с самого появления в девятом «Б»? — Кто-то случайно разбросал, и вот…
— Кто-то, говоришь, — Фролов продолжал тянуть слова, а змея на его плече покачивалась в такт голосу. Это нервировало. — Обижают тебя, что ли?
— Да нет, случайность, — Оля пожала плечами и опустила взгляд на тетрадные листки. Ей не хотелось смотреть Гоше в глаза — серые, как у Женьки, но льдистые и холодные. Точно Фролов и сам был змеёй.
Тот закряхтел и неторопливо опустился на корточки рядом с ней, окончательно становясь похожим на карикатурного гопника. Теперь их лица оказались на одном уровне — и Оле от этого стало ещё более не по себе.
И, как назло, все её друзья уже ушли. Не на кого переключиться, не у кого, если что, попросить помощи.
— А мне почему-то кажется, что обижают, — вкрадчиво произнёс Гоша, и Оля чуть не дёрнулась: глаза у него на миг полыхнули радужными всполохами. На змею она старалась не смотреть, но видела боковым зрением, как та шевелится, пытаясь приблизиться к ней. — Очень-очень обижают… пугают и пытаются убить. И сожрать! Разве не так, а?
Оля похолодела. Что? Неужели он говорит о…
— Да-да, я знаю, — усмехнулся Фролов, придвигаясь поближе — не лицом, слава богу, не лицом, но левым плечом, тем, где покачивалась, сверкая, игрушечная змейка. — Про всё знаю. И про тех, кто прячется в темноте, и про тех, кто не даёт тебе заснуть — ведь не даёт же?
— О чём… ты? — пробормотала Оля, стараясь изобразить на лице неподдельное изумление — впервые, мол, слышу. — Кто не даёт? Ты выпил, что ли?
— Да не бойся ты так, — Гоша всё ещё растягивал слова, упиваясь чувством собственного превосходства. Прямо как Вивла. — Я хочу предложить помощь. Дать тебе то, что поможет больше никогда никого из них не бояться. Я говорю о власти, которая сделает тебя сильнее… любого… из них.
Последние слова он почти прошептал, нагнувшись к самому её уху. Оля попыталась отползти, но будто оцепенела — и могла лишь беспомощно наблюдать, как тянется змейка к её шее. И возмущённо шипит, когда Фролов отстраняется.
— Ну что, — улыбнулся он, — согласна?