Облонский некоторое время молчал.
- Ну хорошо, предположим мне понравился ваш замысел, хотя любой скажет, что это чистая авантюра. Но вы по другому не можете.
- Не могу, - подтвердил я.
- Но в чем моя роль?
- То, что я сказал, не более чем схема. И я пока не придумал, каким конкретным содержанием ее наполнить. И я очень надеюсь, что вы справитесь с этой задачей. Она как раз для ваших замечательных мозгов. Если получится сделать все так, как учат нас мудрые китайцы, мы их одолеем. - Я встал. - Вы больны, не буду вам больше мешать. Как выздоровеете, жду вас с планом.
Сопровождаемый задумчивым Облонский я направился к выходу. У калитки я остановился.
- А знаете, Леонид Валерьянович, вы в этом доме находитесь в полной безопасности. Наши враги живут с вами по соседству и потому тут не станут чинить расправ. А что касается остальных мест, будем принимать меры.
- Если человека кто-то сильно хочет убить, его ничто не спасет, - мрачно, но, пожалуй, справедливо заметил он.
Вечером я отправился к Яне. Я даже не стал ей звонить, так как был уверен, что она меня ждет. Как умная и опытная женщина она не могла не понимать, что я просто не в состоянии так долго находиться вдали от нее.
Как и в первый раз я прибыл поздно, так как пришлось задержаться в банке. Мне не хотелось афишировать нашу связь и потому я ехал без всякой охраны, хотя и сознавал, что очень рискую. Мне даже было немного странно, что на меня больше никто не покушается. По всем каноном жанра дорогу моей машине должны были бы давно перегородить несколько джипов, из нее выйти с десяток молодчиков и хладнокровно изрешетить мой автомобиль, а заодно и меня. Именно точно так произошло примерно три месяца назад, когда убили известного в крае бизнесмена, который не пожелал плясать под дудку братьев Чернец. И почему они не торопятся выслать на встречу мне своих опричников, я уразуметь никак не мог. Значит что-то либо мешает им это сделать, либо они затеяли какую-то тонкую игру, в которой мне отведена определенная роль. Коли это так, то было бы весьма любопытно узнать про нее как можно больше. Но как это сделать, пока я не представлял.
Я вдруг ясно осознал, что мне пора немного остудить свои не в меру разгоряченные эмоции и крепко задуматься над складывающейся ситуацией. В последнее время я как-то малость подзабыл, что среди моих противников числится и Приоров. И не исключено, что я участвую сейчас в одной из его комбинаций.
И все же по-прежнему мне была неясна конечная цель этой игры. С моей точки зрения оптимальный вариант - это как можно скорей грохнуть меня. Например, с Плескачевским же не стали церемониться, едва он стал представлять для них хоть какую-то опасность, его, словно пешку, убрали с игровой доски. А мне почему-то все еще позволяют делать на ней ходы? Это обстоятельство должно вызывать у меня самые серьезные подозрения, что эти ходы направляет чья-то незримая рука.