— Мы сохранили достаточно сил для будущих операций, — заявил он, — и ожидаем только подходящего времени для перехода в контрнаступление.
Однако, заверения Умедзу не произвели впечатления на барона Хиранума. Он повернулся к Императору: «В соответствии с обычаями Императорских предков. Его Императорское Величество также несет ответственность за предотвращение национальной катастрофы. Имея это в виду, я осмеливаюсь просить Его Величество принять собственное решение».
Адмирал Тойода в своем выступлении пытался вернуться на позицию милитаристов. Но его слова звучали туманно:
— Мы не можем уверенно говорить об окончательной победе, но в то же самое время мы не считаем, что будем полностью разгромлены.
В течение почти двух часов участники совещания почти слово в слово повторяли свои старые аргументы. После того, как адмирал Тойода закончил, медленно и торжественно поднялся премьер-министр адмирал Судзуки. Казалось, старый адмирал, наконец, выскажет все, что за последнее время накопилось у него в душе.
— Мы дискуссируем этот вопрос уже в течение многих часов, но так и не можем прийти к какому-либо решению, — заявил он. — Обстановка же очень серьезна, и ни одной минуты нельзя тратить напрасно. Хотя в нашей истории не было подобного прецедента, я с величайшим почтением прошу Императора объявить свою волю.
Судзуки повернулся к Императору и спросил: должна ли Япония принять Потсдамскую Декларацию без всяких оговорок или выдвинуть условия, на которых настаивает армия?
Бессознательно Судзуки отошел от своего места и сделал несколько шагов по направлению к трону. Это было чудовищное нарушение всех традиций и придворного этикета.
— Господин, премьер-министр! — в ужасе закричал генерал Анами, но Судзуки, казалось, не слышал его. Подойдя к основанию подиума, на котором находился Император, адмирал попросил премьера сесть на место. Старик не расслышал слов и приложил руку к уху. Император вторично попросил адмирала вернуться на свое место.
Как только премьер сел обратно в свое кресло, Император поднялся с трона. Его обычно ничего не выражающий голос на этот раз звучал очень напряженно:
— Я серьезно обдумал обстановку, сложившуюся внутри страны и в мире, — заявил Его Величество, — и пришел к заключению, что продолжение войны ведет к уничтожению нашей нации и продолжению кровопролития в мире.
Все слушали, молча, склонив головы.
— У меня больше нет сил видеть дальнейшие страдания моего ни в чем неповинного народа, — продолжал Император. — Окончание войны является единственным способом восстановить мир во всем мире и облегчить страшные страдания нации.