– Пушистик, неужели и из тебя можно человека сделать?
– Это из вампира человека не сделаешь, а из меня очень даже можно, – обиделась я.
– Из вампира тоже можно. Но это будет дохлый человек…
– Вампир тоже не живой.
– Зато кусаться умеет. За самые разные места.
Я швырнула в Вадима туфлей. Потом пришлось прыгать на одной ноге и подбирать.
Потом заглянул Володя.
– Кудряшка, вы просто очаровательны.
Я вздохнула.
– Володя, вы еще не закончили беготню? Составите мне компанию?
– Лучше вы спускайтесь в зал, – отговорился Володя. – Вдруг Мечислав не позвонит, или что-нибудь случится…
– Альфонсо не прилетит…
– На это нам рассчитывать не приходится. А вы – лицо делегации.
– Лучше бы – ее пятки.
И лучше бы эти пятки сейчас неслись куда подальше отсюда. Но юмора Володя не понял. Всплеснул руками и стал меня убеждать, что такая очаровательная леди (это я-то – леди?! А что, недаром вампиры плачут, с нами, ледями…) может быть только лицом, потому что мое очарование, мое обаяние, моя тонкая чувствительная натура…
Я выдержала три минуты – и сбежала в общий зал. Там все было в лучших традициях коммунизма. То есть вампиризма. Только плаката «Добро пожаловать!» не хватало.
Нарисовать, что ли?
А так все было просто очаровательно.
Здоровущий зал, задрапированный черной тканью. Здоровущие кресла с накидками из черного же меха. Свечи в массивных подсвечниках, На постаменте в углу зала – что-то вроде здоровущего таза на жаровне. Рядом – массивные, судя по виду – золотые рюмки.
– Это что? – спросила я у Нади.
– Кровь подогревается для делегатов.
Больше у меня вопросов не было. Гадство.
С другой стороны – пусть лучше делегация пьет кровь из тазика, а не из меня. Или из кого-то у меня на глазах. Не надо рисковать…
Я боялась сказать, чем рисковать. Тем, что меня стошнит от отвращения… или тем, что я захочу – присоединиться к питью крови?
Очень хорошо вспоминалось…
– Мы уже всё, – Даниэль мягко отодрал мои пальцы от головы. – Не хочешь немного крови?
Я посмотрела на него. В уголке рта у вампира была кровь. Совсем чуть-чуть, всего пара капель, но она была там. И меня это притягивало? Манило? Возбуждало! Кровь влажно блестела в тусклом свете и отливала черным. И я не устояла…. Даниэль чуть вздрогнул, но не отстранился, когда я слизнула кровь с его кожи. Мы поцеловались нежным, почти целомудренным соприкосновением губ, и я ощутила на кончике языка привкус чужой крови.
Наш поцелуй не продлился долго. Мне сейчас нужен был не секс, о нет. Сейчас меня тянуло к теплой, алой, сладкой жидкости, которая давала жизнь людям и животным. Вадим, словно прочитав мои мысли, приподнял нашу жертву так, что я легко могла дотянуться до его шеи. Мужчина был без сознания, а из укусов сбегали четыре тоненькие красные струйки. Я провела языком по мощной шее и почувствовала вкус чистой кожи. В ноздри ударил запах дорогого одеколона. И я принялась сосать кровь. Сперва робко, но потом все смелее и смелее. Вкус свежей крови словно снял какие-то запреты. Внутри меня просыпалась новая сущность. И она жаждала крови. Она желала всего, что может предоставить ей жизнь. Кровь – значит кровь, мужчины – значит мужчины. Вольно или невольно я становилась похожа на женщину с портрета. Я тянула в себя кровь, уже приноровившись и почти не пачкаясь. Кажется, это продолжалось несколько минут. Всего несколько минут, но я вдруг ощутила в себе силу. И оторвалась от своей жертвы.