Взрыв насилия в Петрограде в меньшей степени коснулся самой Петроградской губернии, где репрессии не достигли таких масштабов, как в губернском центре. Из петроградских уездных городов расстрелы отмечены в Новой Ладоге (6 человек), в Сестрорецке, Луге и, возможно, в Гатчине[582]. Более сложным представляется вопрос о репрессиях в Кронштадте. Ряд историков, со ссылкой в основном на мемуарные источники, указывают на наличие 500 заложников, расстрелянных в Кронштадте в первые дни сентября [583]. Факт подобных расстрелов не подтвержден архивными данными и материалами периодической печати. Подобное положение дел с имеющимися источниками заставляет усомниться в масштабных репрессиях ЧК в Кронштадте, хотя и возможно, что в числе расстрелянных Петроградской губчека в сентябре 1918 были представители этого города. Более достоверным представляется расстрел большинства петроградских заложников в Кронштадте.
Широкомасштабные репрессии в Петрограде оказывали непосредственное влияние на карательно-репрессивную политику в губерниях, входивших в Союз Коммун Северной области. Итоги красного террора в регионе частично были подведены на конференции чрезвычайных комиссий Северной Коммуны. В сообщениях упоминалось о расстрелах в Вологде, где губернской комиссией в конце августа начале сентября было расстреляно 9 человек и еще 64 человека расстреляны по постановлению военного отдела в других городах[584]. Упомянуты и другие расстрелы. Следует уточнить, что материалы периодической печати позволяют дать более адекватную фактам картину красного террора на Севере России. Только в ответ на покушения В. И. Ленина и М. С. Урицкого в Перми было расстреляно 50 человек[585]. В эти же дни расстреляны сначала 31, а затем еще 8 участников Вологодско-Череповецкого заговора в Вологде и других городах региона[586]. Уральской областной ЧК расстреляно в ответ на августовские покушения 23 человека [587]. Местные руководители карательно-репрессивных органов власти в лице И. Т. Смилги, Ф. И. Голощекина, М. М. Лашевича и Бела Куна призывали к неограниченному террору: «Не нужно нам судов, ни трибуналов! Пусть бушует месть рабочих, пусть льется кровь эсеров и белогвардейцев, уничтожайте врагов физически», обращались они к питерским рабочим и Г. Е. Зиновьеву в последние августовские дни, на местах осуществляя эти призывы[588]. Похожие резолюции выносились в селах и городах Вологодской губернии[589]. Ситуацию обострила предотвращенная попытка покушения 5 сентября 1918 г. на командующего армией Берзина, члена Военного Совета Смилгу и военного комиссара Голощекина. Это привело к новым репрессиям