— Чуваки! — обратился Николенька. — Пора выпить за тех, кто, как говорится, в море. То есть за тех, кому до нас не добраться: за Пашу Аронсона «Рваные ноздри» в Израиле, Лёшу Зубовича в Лос-Анджелесе и Женю Зверева тоже где-то в Штатах.
— Больше никто туда не собирается? За бугор? — поинтересовался на правах редкого гостя Дмитрий Алексеевич — и заметил укоризненный взгляд Вечеслова.
— Счастье не за горами, — изрёк Каминер, — а за бугром.
— Таких сведений нет, — дал Свешникову точный ответ Николенька. — Но ты, Шандал, прав: выпьем и за них, скрытых друзей.
За это Свешников выпил с особенным удовольствием, снова переглянувшись с Вечесловым.
— Небось, в перестройку они пожалели, что уехали, — проговорил себе под нос сосед слева. — Крен был — в их сторону.
— Как бы в другую не перекренилось: воды бы не зачерпнуть…
— Что ты, что ты, сейчас только и делать дела. Знал бы ты, какие открываются возможности. Да ведь наверняка знаешь.
— Знаю, какие закрываются.
— Помнишь, в чём разница между оптимистом и пессимистом?
— Я как раз оптимист из того анекдота: считаю, что будет, непременно будет ещё хуже, не беспокойтесь, — отчего и не заблуждаюсь насчёт бойких коммерческих начинаний. Да и не для меня это.
— Дело хозяйское, — пожал плечами Распопов, — да только надо ловить момент. Не знаю, как пойдёт дальше, а я, например, вовремя подсуетился и сейчас — в большом порядке. О твоих же делах… догадываюсь, что тебе приходится жить на старую зарплату, которую к тому же не платят по полгода. Верно? То-то. А ты, я сейчас подумал, мог бы очень пригодиться. Если хочешь и пока не поздно, я составлю протекцию.
— Спасибо. Но я не зря сказал, что это не для меня. И вообще всё не так просто.
— Э, брось. Я тоже зря не говорю, так что давай не стесняйся. Подумай, твоё право, только долго не тяни. Понадобятся деньги — звони, я сумею помочь. Если только, конечно, не вздумаешь покупать какой-нибудь линкор.
— Нет, долго я тянуть просто не смогу, — процедил сквозь зубы Свешников, вдруг обнаружив, что страшно напряжён, словно закоченел в неудобной позе.
Такое случилось с ним впервые и, не зная, как поступить, он всё же начал, как мог, потихоньку отпускать мышцы лица.
— Что с тобой? — удивился Распопов.
— Прошло. У меня это бывает, — отговорился Дмитрий Алексеевич. — Только линкор я всё равно не куплю. Предвижу трудности с парковкой.
Он только что собирался отвергнуть предложение, судя по всему, несерьёзное — и тут, вспомнив (он ещё не свыкся с новым положением, постоянно упускал из виду), что в близком будущем останется без занятий, нерешительно сказал про себя: «Если не уеду, почему бы и не попробовать?»