…С трудом, хватаясь за ржавые скобы, я взобрался на буй, вспугнув сидевших на нем чаек. Они летали вокруг меня и громко кричали. Буй был ржавый, весь загаженный чайками, а вниз уходила такая же ржавая цепь и исчезала в глубине, словно растворялась в море. Признаюсь, мне почему-то стало как-то жутко и страшно впервые в жизни. Я прыгнул в воду и кролем поплыл к берегу…
Как я доплыл, не помню. Меня вытащил из воды наш хозяин-рыбак. Он на берегу штопал свою сеть и заметил меня в море.
…Лиля долго плакала, потому что чувствовала себя виноватой. А в чем, я сейчас и не помню…
Но как тогда мне было не вспомнить гадалку в вагоне поезда «Новосибирск — Барнаул», которая мне, восьмилетнему пацану, нагадала, что я утону «в большой воде»…
Именно поэтому в своей дальнейшей жизни я без всякого страха в одиночестве заплывал в разных морях мира черт знает куда. И вспоминал песню старого рыбака на родной реке Обь: «Ты не плачь и не горюй, моя дорогая. Коль я в море утону, знать судьба такая…». Наврала гадалка. Теперь уж не утону. Негде тонуть…
Ну, а дни райского счастья и любви на берегу моря пролетели как одно мгновенье, как пролетела и сама жизнь…
• • •
Когда мы вернулись в Москву, все пошло по-старому, и сцены ревности тоже. Чтобы побыть вдвоем, ждали, когда родители уходили куда-нибудь. Но это были такие короткие встречи…
Из отпуска вернулись мои друзья-»академики», и мы собрались в «Авроре» отметить встречу. Нас было четверо: я, Боря Блинов, Алек Сагулка и Алик Селезнев, ну и, конечно, наши девушки. Все было благопристойно, поскольку мужчины не пили — все были спортсменами, правда, по разным видам спорта.
Через столик от нас сидела весьма шумная компания. Это были немцы из ГДР, тоже слушатели нашего факультета, только курсом старше. Они ходили в нашей военной форме, только без всяких знаков отличия. Наше отношение к ним было понятное — война не так давно закончилась. Память о ней была, конечно, жива, и сам вид «фрицев» раздражал нас. В Академии уже были у нас стычки, но до серьезных конфликтов дело не доходило.
В «Авроре» немцев было человек десять. Они сидели за двумя сдвинутыми столами, пили, посматривали в нашу сторону и громко смеялись.
Мы старались не обращать на них внимания. Но вот один из «фрицев» сделал вид, что споткнулся около нашего стола и чуть не свалил со стула Алика Селезнева. Немцы захохотали, глядя на нас. Мы сдержались, хотя было понятно, что «фрицы» решили покуражиться над нами.
Через некоторое время «споткнувшийся» немец вернулся в зал и, проходя мимо нашего стола, снова толкнул Селезнева. Тут уж Селезнев не выдержал, вскочил и ударил немца. И понеслось…