Говорили, что потом трупы просто забрасывали в грузовики вместе с еще живыми, но раздавленными людьми, и вывозили за город. Там их просто закапывали в вырытых солдатами ямах. Сколько людей тогда погибло, никто не знает…
Но мы с братом чудом добрались до дома, где нас уже и не ждали. В доме наших будущих родственников не было телефона, поэтому они думали, что «смотрины» отложены из-за весьма уважительной причины. Ну и вид был у нас с братом, когда мы ввалились к ним! Я был в форме, но без шапки, ремня, шинель была в каких-то дырах, один рукав вообще отсутствовал. Я уж не говорю о погонах. Брат был в более приличном виде, но на лице у нас обоих красовались ссадины, да и грязи было достаточно… Будущая теща брата вместо «здравствуйте!» сказала: «Господи, как я рада, что вы пришли!». А будущая жена бросилась Косте на шею.
Потом нас повели в ванную, отмываться… За накрытым столом Лидия Ефремовна (так звали будущую тещу брата) сама налила нам водки, и предложила выпить «за героического Константина Сергеевича, видеть которого она очень, очень рада»…
• • •
А в Академии вовсю шла подготовка к первомайскому параду. Привлекли и наш курс. Почти каждый день то утром, то вечером мы маршировали на Ходынском поле. Тогда оно было пустое, и там проходили все репетиции парадов. Апрель был холодным и дождливым, и радости особенно от утренней муштры не было никакой.
Мы так уставали, что не сдавали мокрые от дождя шинели в раздевалку. Они складывались на пустых задних рядах аудитории № 402. Я много раз, накрывшись шинелью, дрых там. Да и не только я. А один раз, когда в аудитории было тихо, и преподаватель что-то чертил на доске, из груды шинелей, лежавших на задних рядах, раздался могучий храп. Крику потом было!.. Хорошо, что в тот день там спал не я. А шинели после этого случая пришлось сдавать в раздевалку. Но все равно на задних рядах кто-нибудь спал, благо аудитория была огромная — правда и народу в ней сидело много, 140 человек.
И тут случилось эпохальное событие. Утром на построении выяснилось, что знаменосец Академии свалился с ангиной. Стали срочно искать замену. Нужен был офицер сильный и видный собой. Искали… И выбрали меня, хоть я — не орденоносец и не участник войны. А мне что — дали знамя, я его и несу. А по бокам — ассистенты с шашками наголо…
И тут откуда-то появился фотограф и снял, как марширует доблестная Военно-воздушная инженерная академия имени Н. Е. Жуковского на репетиции первомайского парада.
А через два дня в витрине книжного магазина на улице Горького, который теперь называется «Москва», появилась фотография размером почти в человеческий рост. Там красовался я со знаменем, ассистенты и толпа за нами.