– Ты неисправим, Константин. И твои солдафонские шутки неуместны. Тысячи подданных стекаются в столицу, чтобы проститься с нашей бабушкой, – осуждающе произнёс Александр.
Судя по бросаемым на меня взглядам, остальные присутствовавшие его поддерживали. Хотя, пшеки со Строгановым и до моих слов, не пылали ко мне особой страстью.
– Заметил я этих «расстроенных» подданных. В Зимнем протолкнуться от них невозможно. Что удивительно, основная часть этих кисломордых кучкуется ближе к покоям батюшки. Оставь императрица завещание в твою пользу, так они штурмовали бы твои покои с усердием мух летящих на мёд, – продолжал я надсмехаться над сложившейся ситуацией.
Мне было смешно смотреть на этот фарс, к тому же надо было отыгрывать свою роль, недалёкого и грубого солдафона. Судя по реакции публики, роль была отыграна на пять с плюсом.
– Константин, это переходит все границы приличий. Мало того что ты грубо отзываешься о подданных империи, так ещё ведёшь крамольные речи. Наследником и новым императором является наш батюшка, иначе быть не может, – воскликнул Александр.
– Не может, значит, не может. Зачем так волноваться. Думаю нам с Юлией пора домой. Увидимся завтра, когда все приведут свои чувства в спокойное состояние. Каюсь, наговорил лишнего, – произнес я.
В карете мы с Юлей молчали. Разговаривать начали только за ужином.
– Зачем было говорить такие двусмысленности? И я знаю тебя лучше других, ты сделал это не просто так. И точно не раскаялся в сказанном, – произнесла Юля, после того как слуги оставили нас.
Её зеленые глаза смотрели на меня осуждающе, и было понятно, что её расстроило моё поведение.
– Терпеть не могу всё это лицемерие и лизоблюдство. Александру тоже пора иначе взглянуть как на своё окружение, так и на тех, кто сейчас начнёт пытаться попасть к нему в ближний круг. Он человек осторожный, но сейчас чувства обнажены, и можно наделать ошибок. Я предпочитаю сразу очертить границу, за которую посторонним людям вход запрещён.
– Костья, нельзя быть таким прямым и грубым. Я и Александр с Лизой понимаем тебя. А для окружающих это выглядит как проявление неуважения не только к ним, но и к памяти Императрицы.
– Мне не интересно мнение большинства людей, которые сейчас расталкивают друг друга локтями, чтобы засвидетельствовать своё почтение отцу. И давай прекратим этот разговор. Лучше расскажи, как обстоят дела в вашем фонде? Может, нужна ли помощь с моей стороны?
Не сразу, но удалось переключить Юлю на тему нашего общего начинания. Тем более что дела фонда полностью поглотили её и ничем другим она не занималась. Долго рассказывала про новости и успехи. За креативную часть можно быть спокойным. Наши девушки останавливаться не собираются и планомерно работают над новыми играми. Финансовую часть я потом обсужу с Хоффманом. Далее обсудили будущую газету, у наших активных дам возникли свои предложения. Новиков получил амнистию ещё до смерти императрицы и готов приступить к работе. Надо буде познакомиться и пообщаться с ним перед отъездом. Оборудование для типографии закуплено и нанята часть работников. С этой стороны всё идёт по плану.