Инна вздрогнула.
— …Он такой же целеустремленный. Только я этого не понимаю. Я глупая, наверно.
— Нет, Надя. Просто ты — женщина. Женщине важнее любовь, а мужчине — дело.
«Что я говорю? — подумала Инна. — Прописные истины. Она их знает наизусть».
Но Надя с жаром закивала в ответ:
— Да! И это очень здорово, что у Леши есть свое дело. Он будет крутым профессионалом, каких мало…
«Как она смешно говорит эти молодежные словечки. «Крутым». Это ей совсем не идет. Она же сама как из старых фильмов и книг. Настоящая спутница жизни. Любящая, заботливая, не изменит, не бросит… Да, не бросит. Это хорошо. Это справедливо. Я бросила своего мальчика, пусть с ним больше не будет такого», — грустно размышляла Инна.
А Надя шагала рядом и все говорила:
— Мне казалось, что я — так, просто девчонка, на моем месте может быть любая, что Леке все равно, со мной он или без меня. Он всегда так смотрит… будто поверх голов. Я знаю, это все глупости, это все только кажется, потому что он такой высокий и близорукий чуть-чуть… И вот мы год уже вместе, и он как-то оттаял, что ли. Может, я привыкла, притерпелась. А может, он действительно стал считать меня своей, родной. Понимаете, Инна Николаевна, он стал смотреть на меня. Именно на меня, а не просто так. Прямо в глаза. И я чувствовала, что он что-то важное видит во мне, во мне одной, понимаете?
— Да. Конечно. Это и есть любовь, — кивнула Инна и подумала: «Она все время говорит «понимаете?», будто от моего понимания что-то зависит… А может быть, правда зависит? Я же мать».
— Да, я тоже так думаю. Только вот последнее время… неделю… может, больше. Все это куда-то подевалось. Все как тогда, год назад. Или еще хуже… Я понимаю, он волнуется, раздражается на меня. Это все очень серьезно, сплошные нервы: свадьба, и вы приехали, он с вами наконец познакомился… Но он последние дни… Нет, в постели все хорошо, как всегда. Но он вообще стал какой-то неласковый, хмурый. Какой-то совсем чужой…
— Мы, кажется, пришли, — сказала Инна растерянно.
Потому что это действительно только казалось.
Пять минут быстрой ходьбы от дома, десять — если не спешить.
Сперва налево, в переулок, там — через двор, потом прямо…
Инна помнила это все годы, что не была здесь, не ходила в маленький магазинчик «Молоко», она могла пройти этот путь с закрытыми глазами, она знала его наизусть…
И она сейчас провела Надю по этому пути, и они стояли у серой пятиэтажки, и вот здесь, на первом этаже, — стекло витрины, и деревянная дверь, и над ней синие буквы «Молоко».
Нет. Белые. Белесые, стертые следы букв на серой стене. Дверь другая, обитая железом, запертая на замок. Грязное, заляпанное краской стекло, завешанная изнутри бурой бумагой витрина.