Бедностью ассортимента, небольшим помещением и грубосколоченными столами и стульями бар не сильно отличался от паба «В Ирландии», который уже успел протестировать Джереми. Тем не менее, орущая из динамиков музыка с какого-то радио и красно-синяя подсветка нравилась Джереми много больше, чем тусклый свет и почти гробовая тишина паба, так как чем-то всё это напоминало пусть и не самые лучшие, но бары столицы. Он уже дописал третий стакан виски с колой и кусочками бесформенного льда, как на высокий барный стул рядом с ним плюхнулся некто, чьё отражение в зеркальной поверхности шкафа с алкоголем Джереми узнал в ту же секунду.
– Мохито, пожалуйста, – бросил подсевший бармену и, как прямо нутром чувствовал Джереми, теперь бурил взглядом своего соседа по барной стойке. – И трубочку.
– Не отвернёшься – будешь до конца жизни и пить, и жрать через эту чёртову трубочку, – предупредил Джереми, закипая с пол оборота.
– Мистер Уилборн, я хотел спросить у вас…
– Знаю, что хотел бы «спросить», – передразнил его язвительно Джереми. – Где потерял свой дерьмовый диктофон?
Рядом с Джереми сидел один из журналистов, которые оставались последними при осаде дома Уилборнов. Джереми запомнил его вытянутое лицо и это идиотское сосредоточенное выражение, когда мужчина подходил к нему с диктофоном с таким серьёзным видом, будто подходит к ядерной установке, которую нужно срочно починить, иначе произойдёт взрыв мирового масштаба.
– Меня зовут Майк Теренс, я прошу вас выслушать меня…
– Я сказал – никаких интервью, мать твою! ПОНЯТНО?! – взревел Джереми, повернувшись лицом к журналисту и наклонившись в его сторону так, что теперь их носы едва не соприкасалась.
– Вы не понимаете, я не…
– Пошёл нахрен от меня.
– Я по поводу того, что происходит в Бритчендбарне…
– Я тебе сейчас всеку, гнида! – Джереми схватил журналиста за грудки и стащил со стула.
– Сэр, заплатите за мохито и убирайтесь. Пожалуйста, – неожиданно влез в спор бармен, до этого с видом полного спокойствия натиравший барную стойку грязной заляпанной тряпкой.
– Мистер Уилборн, вот визитка с моим телефоном. Это касательно… – отсчитывая деньги, говорил журналист, а затем наклонился к самому уху Джереми и быстро шёпотом произнёс, пока тот не успел отскочить от него или оттолкнуть, – тех самых вещей, которые вы пытаетесь разгадать.
– Что…
– Позвоните по номеру, Джереми, – теперь уже журналист осёк Джереми, покосившись на выходящего из-за барной стойки бармена, и быстрым шагом, не оглядываясь на Джереми, покинул паб.
Теперь Джереми вновь в одиночестве сидел за стойкой и размышлял о том, что только что происходило. Что имел в виду журналистишка? Что в конце концов он, охотник за жёлтыми заголовками и глупыми бессмысленными статьями, сумел раскопать о Бритчендбарне за дни своего пребывания в этой дыре? Или же всё это ловушка… Наверняка за интервью с хранящим молчание даже после освобождения из тюрьмы бывшим разведчиком-шпионом готовы неплохо заплатить – и журналистишка потому и пытается заманить его? Джереми, державший всё это время визитку журналиста меж пальцев, не глядя, сунул её в карман, после чего осушил до дна стоявший перед ним стакан с виски, расплатился за выпивку и даже накинул чаевых за предоставленные неудобства. И затем направился к выходу из бара.