Вперед (Джемисин, Крауч) - страница 112

– Ого, будь я проклят, – пробормотал Ник.

Нервный не казался самодовольным. Не казался победителем. Похоже, он был на грани принятия какого-то судьбоносного решения.

Не дожидаясь вопросов Ника и Носатого, Нервный объяснил, что, когда вернулся в «Витек», ему пришлось пятнадцать минут колотить в дверь, прежде чем охранник впустил его внутрь. После чего потребовалось еще пятнадцать минут, чтобы дозвониться до какого-то типа по имени Эйч Ти, для того чтобы вернуть назад свою хреновину.

Когда Нервный закончил говорить, Ник и Носатый не произнесли ни слова. Какое-то время они втроем сидели молча, не глядя друг на друга, сосредоточившись на том, что лежало посреди стола – на маленькой пластмассовой пробирке, в которой было и не было будущее. В которой было и не было наше будущее.

Американский писатель, родился в 1964 году в пригороде Бостона. Окончил колледж в Йеле и получил степень магистра по английскому языку в Стэнфордском университете. Двадцать лет работал в инвестиционной компании. Первый роман Rules of Civility (2011), как и следующий – «Джентльмен в Москве» (2016), – стали бестселлерами. Совокупный тираж составил четыре миллиона экземпляров. Книги были переведены на тридцать языков. Это позволило Тоулзу уйти с работы и посвятить все свое время писательскому ремеслу. В настоящее время он живет в Нью-Йорке с женой и двумя детьми.

В твоей комнате темно. Ты ничего не видишь. Ты лежишь в кровати. Твое тело накрыто одеялом. Ты шевелишь пальцами на руках и ногах, и шорох кожи по простыне звучит пугающе громко. Малейшее движение причиняет боль, от которой гудят мышцы и суставы.

Ты бодрствовал и не бодрствовал на протяжении нескольких дней, возможно, ночей, может быть, еще дольше. Ты не знаешь, где ты был тогда и до тогда. Прошло значительное количество времени, но от какого начала, ты не знаешь. Ты задумываешься над происхождением этого времени, в течение которого бодрствовал и не бодрствовал, и заключаешь, что в настоящий момент определить это невозможно.

Ты прислушиваешься. Ты моргаешь. Возможно, ты видишь в темноте какие-то силуэты, но полной уверенности у тебя быть не может. Твое дыхание учащается, как и пульс. Ты становишься в большей степени собой. В этом ты уверен; время больше тебе не враг, и чем дольше ты остаешься в сознании, тем дольше ты остаешься собой. Эта мысль тебя поддерживает и в то же время пугает.

Ты ненадолго забываешься и представляешь себе ярко освещенную комнату с белым потолком, деревянным полом и желтыми стенами; такую окраску имеет какой-то цветок, однако ты пока не можешь думать о каких-то конкретных цветках. Ты прогоняешь случайные образы и вместо этого сосредоточиваешься на своей необъяснимой сонливости. В то же время есть ощущение пропущенного времени, из чего следует, что твое сознание в достаточной степени бодрствовало в этот промежуток и посему отдает отчет в том, что пропущенное время было. Ты был собой, и сейчас ты – это ты.