Трудно сказать, который час. На Северной Двине июнь, а в это время ночи пронизаны светом междузорья. Вечерняя заря потухла, обесцветила небо, но не омрачила его. Серебристо-матовый свет льется неведомо откуда, словно и сверху и от самой земли. Сквозь него мягко прочерчиваются гребни лесных вершин вдали, но вблизи четко обрисовано каждое дерево. И сосновая рощица на холме, рядом с поселком, проглядывается насквозь.
К полуночи, перемежаясь, затихли птичьи голоса. Они, как всегда, угасли вместе с зарей. Но она уже скоро снова затеплится почти на том же месте, где затухала. Вот-вот надо ждать новых песен.
Садик смородины и малины прижился и хорошо разросся под окном. Даша сама осенью посадила его и теперь радовалась лесным музыкантам. Они избрали местом своих зоревых сборищ ее любимые кусты.
Надо бы распахнуть окно, но даже убрать занавески она не решается. Не потому, конечно, что тот, кто сидит напротив окна, на пне, на берегу речки Вайнушки, может подумать, что Даша не спит из-за него. Нет, ей просто лень подняться.
А сон все не приходит. Прислонилась виском к спинке кровати, металл приятно холодит лоб, даже голова перестала болеть. А что в груди пустота какая-то — так чего ж ты хочешь, Дарья Борисовна? День-деньской покрутишься в делянках, идешь домой — ноги гудят.
Сегодня шла, думала: как через порог шагну, так и свалюсь. А тут, видишь, какой сон! Сон наяву...
За тонкой стеной-перегородкой сегодня не слышно обычного в этот час храпа. Неужели и соседка не спит? Скорее всего не спит, слушает. Прижала ухо к своему коврику с лебедями и слушает. А может быть, тоже смотрит в окно. Из-за косяка, прикрыв лицо занавеской, следит за ним, угадывает: что он за человек? Она ведь страшно любопытна, Дашина соседка. А сама Даша разве не такая же? Нет, полно искать недостатки в других, полно!
— Вот и кавалера, слава богу, завели, Дашенька... — пропела соседка, едва лишь Даша вечером после работы ступила на крыльцо.
— Вы о чем?
Соседка только поджала губы. Дескать, не хотите откровенно, не надо.
Но тут же — не утерпела — пояснила:
— Уж два раза наведывался сюда один. Молодой такой. И не скажу, чтобы некрасивый. В шляпе.
«Кавалер»... Слово-то какое противное. Даша — и «кавалер». Не вяжется. А может, это не он приходил? Кто же тогда?
— Да вот он вышагивает, спрашиватель ваш, — соседка кивнула в сторону поселка.
Даша взглянула. Владимир... Она потерялась, схватилась за соседкино плечо, быстро шепнула:
— Прошу вас... Прошу... Меня нет дома, — и, чуть не столкнув ее с крыльца, рванулась в свою комнату.
