Ты поднимаешься на вершину холма, и впереди, покуда хватает глаз, простираются, как ты предполагаешь, развалины научно-исследовательских монолитов. Но прямо перед тобой, внизу, шагах в ста, прямо посреди пустынной стоянки стоит маленький двухэтажный коричневый дом. Твой дом.
– Сегодня мы должны заняться забором.
* * *
Посреди моря неровного асфальта коричневый дом примостился на прямоугольной лужайке. На зеленой траве кое-где бурые проплешины, но в целом лужайка ухоженная. Дикая яблоня перед крыльцом не такая большая, как тебе запомнилось. Анна сокрушается, что, вероятно, здесь слишком много солнца, не позволяющего дереву полностью раскрыть свой потенциал.
– Это наш дом? Мы здесь жили?
– Да. Ну это не тот самый дом. Это копия. Не идеальная, но, сам знаешь, – Анна останавливается и гладит тебя по руке, – ничего идеального не бывает.
Анна объясняет, что первым делом пришлось разломать и убрать асфальт, чтобы подготовиться к строительству. На это ушли годы, но затем она сделала фундамент из подручных материалов, используя кирпичи, столбы и бетонные блоки волноломов.
– Вероятно, официальную инспекцию строительной комиссии он бы не прошел, но дом стоит.
– Все это ты сделала сама? – спрашиваешь ты.
– У меня было много времени и много помощников.
– Где все эти помощники сейчас?
– Никого не осталось.
– Они тоже заболели?
– Да. Но, будем надеяться, ты поправишься.
Сначала тебе было очень хорошо на солнце, но теперь от жары и света у тебя разболелась голова.
– Вот почему я оставался так долго в своей комнате?
– И да, и нет. В основном ты оставался там до тех пор, пока не вспомнил, кто ты такой.
– Я забыл практически все, потому что очень долго спал.
– Совершенно верно.
Теперь ты помнишь многое, даже несмотря на то, что у тебя раскалывается голова и перед глазами все плывет.
– Я спал так долго, потому что я и все остальные заболели и ты пыталась мне помочь? Почему ты сама не болеешь?
Ты кашляешь и нагибаешься вперед, и периферийное зрение тотчас же становится размытым. Ты делаешь несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем заговорить снова.
– Копия нашего дома, как ты сказала, – говоришь ты.
Ты выходишь на лужайку перед крыльцом. Лужайка похожа на ту, что у тебя в памяти. Ты жаждешь узнать дом, ощутить если не счастье, то хотя бы удовлетворение.
– Это то же самое.
– Правда? – Ты отворачиваешься от дома и обводишь взглядом растрескавшийся асфальт и обвалившиеся громадные экзоскелеты Комплекса. – Остальной мир выглядит так же?
– По большей части, – пожимает плечами Анна. – Уверена, есть и другие