После этого босс посмотрел в мою сторону. Сглотнув слюну, я продолжила обстрел, который не прекращала с самого начала боя. Вот только вампир с лёгкостью уклонялся, и особого толку от моих стрел не было: лишь стрела мысли, изменив направление атаки в полёте, смогла задеть босса и даже нанести определённый урон. Но, разумеется, для его пяти миллионов хп эти четыре тысячи были царапиной. Радовало лишь, что похоже, кастовать хил босс не умел: так хоть какие-то шансы на победу появились. Почему у вампира так много здоровья, я банально отказывалась понимать. Кажется, в этом данже обычная схема расчёта хп по уровню моба не работала, и сказать, что это меня напрягало, всё равно, что не сказать ничего. Так вот. Когда вампир приблизился ко мне вплотную, а я не успела отразить его атаку с помощью сюко, наконец поняла, что именно произошло с остальными.
Стоило только вампиру пронзить моё бедро, и мир вокруг вдруг стал чёрным. Тотчас я попробовала использовать линзы ночного виденья, но когда ситуацию это не изменило, осознала, что изменения произошли не с миром, а со мной. Это не «мир стал чёрным», а мои глаза отказали. Хотя нет, не только они… Все звуки вдруг куда-то пропали, и я больше не чувствовала запаха свежей травы. Единственное, что не исчезло — это осязание. Запутавшись в собственных ногах и упав на колени, я отчётливо почувствовала землю под своими руками. Не видя иного выхода, я стала ползать по ней, точно младенец, в попытках понять, что происходит. Где-то в голове мысль о том, что стоило боссу пронзить меня, и я потеряла четыре чувства из пяти, была довольно отчётливой, однако принять её оказалось не так уж и просто. В итоге, смириться с ситуацией и начать искать выход мне удалось лишь тогда, когда вампир полоснул мою спину своим острым клинком. Похоже, чувство боли никуда не делось, вот только именно этот факт и не радовал меня больше всего. При нынешнем раскладе босс сможет долго «играть» с нами, перед тем как прикончить.
Ну а дальше начался настоящий ад. В полной темноте я пыталась вставать на ноги снова и снова, однако вампир с лёгкостью отправлял меня в полёт. Передо мной не было ничего — абсолютный мрак — и, что самое страшное, я не знала даже о том, живы остальные или уже нет. Кидая на себя хил и после этого поднимаясь на ноги, я размахивала своими когтями во все стороны, надеясь хотя бы задеть противника. Но разумеется, толку от этого не было никакого, и я только зря резала воздух. Так было аж до тех пор, пока, ползая по земле, я не нащупала хвостик Финника. Фамильяр истекал кровью, но на удивление, был ещё жив. Возможно потому, что я отдала ему эмоциональный приказ прятаться, а не вступать в битву. Слава всему, несмотря на то, что я ничего вокруг себя не видела, хил на лисёнке сработал и через прикосновение. Сразу же после того, как он ожил и встал на ноги, я наконец поняла, в чём, возможно, заключался единственный наш шанс победить.