— Вы уже были здесь раньше, — неожиданно заметила женщина по-итальянски. Она остановилась позади Джессики.
Джессика ответила, не оборачиваясь:
— Была. — Она уже давно ни с кем не разговаривала, и в горле у нее пересохло.
— Так и было… ты была с Коломбано, — продолжила женщина, постепенно входя в поле зрения Джессики.
— Была, — согласилась Джессика. Она не знала, что делать с этой женщиной, с ее вопросами, с пустой аудиторией, со всем. Но на этот раз она не собиралась отступать, как раненое животное, спотыкаясь на булыжной мостовой и спасаясь от Коломбано. Джессика чувствовала, что у нее есть преимущество: она знала, что сегодня вечером она в правильном месте. Впервые за несколько месяцев она чувствовала себя живой.
Женщина убрала прядь волос со своего сильного лба, беспокойно взглянула на закрытые двери в задней части зала и опустила большой мусорный мешок к своим ногам. Она с опаской посмотрела на Джессику.
— Тебе лучше уйти, — наконец попросила она. В ее голосе не было грубости, слова звучали почти как дружеский совет.
— Я знаю, — снова согласилась Джессика, не сводя глаз с женщины.
— Я не думаю, что вы…
— Я ухожу. Прочь. Окончательно. Я пришла попрощаться с ним. — Джессика на мгновение спрятала нос между сжатыми ладонями.
Время уходит. Если тебе есть что сказать, говори.
— Послушайте, — наконец проговорила женщина и подошла ближе. Ее голос упал до шепота. — Я вас понимаю.
— Что вы имеете в виду?
В ее глазах теперь была печаль, даже жалость. Джессика знала, что выглядит ужасно: даже красивое черное вечернее платье не могло скрыть того факта, что в последнее время у нее не было сил заботиться о своей внешности. Женщина достаточно повидала в жизни, чтобы понять, что все это из-за Коломбано. Джессика не первая. И не единственная.
— Это не мое дело, — начала женщина, все еще глядя в сторону двери, и села через несколько стульев, — но вы явно не очень хорошо справляетесь…
— Вы совершенно правы. Это не ваше дело.
Все казалось нереальным, как будто она наблюдала за этим разговором издалека. Женщина вздохнула, но не отступила.
— Коломбано… вот что он делает. Я имею в виду…он все разрушает.
— Неужели? — безразлично отозвалась Джессика. Она почувствовала боль в колене, но не позволила себе нарушить концентрацию. Конечно, он так и делает. Ты думаешь, я идиотка?
Теперь женщина выглядела грустной. Она знала, что сказала слишком много, раскрывая то, чего не должна, но просто не могла остановиться:
— И ты здесь, потому что ты… ты хочешь понять. Забыть об этом. Нельзя понять Коломбано. С ним что-то не так. Очень, очень не так.