Берг изворачивался и прятал от ведра голову, ногами прикрывал живот и подтягивался ближе к трубе, к которой были прикованы руки, явно пытаясь хоть немного за нее спрятаться. Его тело, казалось, само группировалось, напрягая тренированные мышцы, а ведро билось о стену, гремело и врезалось в его спину.
Черепахи ржали. Их было пятеро, и они даже не скрывали своего желания поглумиться над пленником.
– Ну что, ты соскучился по нам? – спросил один из мужчин, поставив ногу Бергу на плечо.
– Нет, – простонала Карин, очень надеясь, что это неправда, что ей все это только показывают, создавая в ее голове, и к правде это не имеет никакого отношения.
Она поднималась и почти с ужасом видела, как Берг смотрит на своих мучителей, но не отвечает. У него разбита губа, сломан нос, на скуле синяк и на теле едва ли есть хоть одно место без следов побоев, но он смотрит на них с отчаяньем и ненавистью, хоть и молчит.
– Это не правда! – вскрикивала Карин, бросалась вперед, но не могла прикоснуться ни к одному из Черепах. Ее руки просто проходили сквозь них, а ей очень хотелось схватить кого-то из них за плечо и дернуть на себя.
– Это правда, – говорила ей с насмешкой Зена. – Это происходит прямо сейчас.
– Нет, – стонала Карин, отступая.
Она закрывала лицо руками, но все равно видела, как Берга ставили на четвереньки, а потом наступали ногой ему на плечи, заставляя выгибаться.
– Ну что, сука, забыл, каково нас развлекать? – смеялся один из Черепах. – Сейчас напомним.
Берг в ответ что-то рычал, кажется, матерное, но слишком невнятно, да и в смехе этих нелюдей все это мгновенно утопало.
– Я им приказала устроить ему самый жаркий прием, вот они и пускают его в расход, как раба, которому к работе уже не вернуться, – смеялась Зена.
– Нет, – стонала в ответ Карин, пытаясь зажмуриться, но все равно видела, как кто-то из Черепах доставал откуда-то трубку от ручного насоса – ледяную металлическую, но закругленную с одного из концов.
Карин орала, надеясь, что она это не увидит. Она молилась, чтобы Берг смог вырваться, но это было просто невозможно, его вжимали ногой в пол. Его ноги упирались в невысокий металлический ящик, на котором стоял мучитель с трубой и с хохотом пытался запихнуть эту трубу в зад.
– Сука! – орала Карин. – Проклятая сука! Ты всех ненавидишь, потому что никогда у тебя не будет ни любви, ни нормального секса!
У нее по лицу покатились слезы, и картина внезапно рухнула вместе с мужским смехом, а на ее месте возник совсем другой смех – одинокий, грубый, прокуренный. Здоровый лысый мужик просто ржал, ставя на четвереньки полупрозрачного робота, и вгонял в нее член, ударяя кулаком между ее лопаток.