Э. думает, я не замечаю…
Эсси замечала. История о том, как Эсси согласилась выйти замуж за Нейла Кирби посреди Атлантики, стала семейным преданием. Начинался шторм, корабль кренился с борта на борт, вздымаясь на вершины накатывающихся волн. Эсси стояла на палубе, вцепившись в поручни, страдая от морской болезни. Нейл уговорил ее вернуться в каюту и потом сходил за «гиннессом» и сухими галетами.
«Доброта и надежность, Кэтрин, — вот что ты должна искать в мужчине. Твой прадедушка Нейл в течение всего перехода через Атлантику заботился о больных, наставлял молодых моряков в освоении мореходного искусства, помогал им разобраться в премудростях навигации и судовой оснастки… Я никогда не слышала, чтобы он повышал голос или бранился. То же самое было и с Джозефом, когда он учил его ходить под парусом на швертботе или кататься на велосипеде. А тем более, когда мальчик осваивал свой первый автомобиль, господи спаси и сохрани! Нейл всегда был рядом, как и подобает настоящему отцу».
Говоря это, Эсси мечтательно улыбалась.
Прадедушка Кейт, возможно, и осыпал свою жену всевозможными подарками на протяжении их совместной жизни, но когда Эсси говорила о Нейле, это было всегда с какой-то особой простой нежностью, за которой чувствовался глубоко любящий человек, готовый заботиться о своем спутнике с той же взаимной преданностью. В истории Эсси главный герой — не сверкающие украшения, а Нейл. Для Эсси поступки важнее драгоценных камней.
Нейл приносил ей в постель чашку ирландского чая каждое утро до последнего дня своей жизни. Каждый вечер перед сном он заранее украшал стол для завтрака вазочкой с розами или незабудками, которые собирал в саду. Под окном Эсси Нейл посадил розы, чтобы она любовалась их цветением в летнее время, а на зиму вывешивал за окном гирлянды.
У Кейт вдруг перехватило дыхание, когда она в очередной раз пробежала глазами по строчкам:
«…приступы тошноты, влажные ладони и проступающий пот на висках. Точно такие же симптомы были и у моей матери, и у сестры, когда они ждали ребенка».
Кейт на себе испытывала все эти симптомы, когда была беременна.
Она положила обе руки на живот и на мгновение закрыла глаза — желая унять всколыхнувшуюся боль, но невольно продолжала цепляться за воспоминания о тех первых признаках новой жизни в ее теле.
Луисбург-сквер, Бостон, апрель, 1994 г.
Эсси опустилась в кресло-качалку, выставленное на веранду. В руке у нее был бокал с лимонадом, который ей принесла на подносе добрая подруга и помощница по дому миссис Маккей.
День был воскресный и очень влажный, что обещало к вечеру шквалистый ветер с Атлантики. Но сейчас солнце было еще высоко, расплываясь в знойном мареве, и Эсси нравилось, что лимонад миссис Маккей мало отличался от натурального лимонного сока. Взболтнув бокал, она допила остатки, выудила из бокала несколько кусочков льда и, завернув их в носовой платок, приложила к шее. Облегчение не заставило себя ждать. Эсси сидела и наблюдала, как ее правнучки играли в футбол в парке через дорогу. Как эти девчонки могли без устали носиться за мячом в такую удушающую жару, не укладывалось у нее в голове.