«А ведь на самом деле, — ответила самой себе, — чего я теряюсь?»
Мужская спина под ее рукой оказалась неожиданно горячей, но очень приятной наощупь. Мишель провела ладонью от затылка до поясницы, пальцы замерли на границе мужского белья.
«Что я творю? — пронеслось у нее в голове. — Это просто неприлично!»
Но внутренний голос, ехидно посмеиваясь, тут же напомнил, что конкретно с этим мужчиной у нее все уже было. Даже если близость с ним не нашла отклика в ее душе, это ничего не меняет. Было, и нечего строить из себя бог весть кого.
Еще секунду Мишель колебалась: продолжить или отступить? А потом словно ее кто-то толкнул под руку, и Мишель отпустила себя.
Михаэль шумно выдохнул и не стал медлить. Резко повернулся и притянул Мишель к себе.
Губы у него были мягкие и неимоверно наглые, а поцелуй просто крышесносным.
И да, это был лучший секс в ее жизни.
А потом они лежали, тесно прижавшись друг к другу и слушали, как где-то вдалеке играет музыка.
— Это на улице? — спросила Мишель, забыв на минуточку, что за окном зима, мороз и метель.
— Нет, — Михаэль провел кончиками пальцев по ее бедру, выводя замысловатые узоры на чувствительный коже, — это соседи.
— У тебя есть соседи? — удивилась Мишель.
— Конечно. Как у всякого обычного человека.
Мишель подняла голову и смотрела, как шевелятся его губы. Сюда, в нишу с кроватью еле — еле доходил свет от камина, и в легкой полутьме его лицо казалось каким-то нереальным.
— Я никого не видела, — сказала Мишель, чуть меняя позу, чтобы его рука легла ей на попу.
— А кого ты хотела видеть? — Михаэль провокационно сжал мягкое полушарие.
— Никого, просто почему-то мне показалось, что ты живешь тут один.
— Нет, внизу еще несколько квартир.
— Странно, — задумчиво сказала Мишель.
— Ничего странного.
— Этот дом очень идет тебе. Странно, что приходится его с кем-то делить.
— Боюсь, что этот дом был бы слишком велик для меня одного. Мне вполне достаточно чердака. Чердак мне идет, как ты считаешь?
Вместо ответа Мишель примерилась и лизнула его бок.
— Щекотно!
— Ты боишься щекотки?
— Представь себе, боюсь.
— Значит, ревнивый.
— В смысле? — не понял Михаэль.
— Говорят, если человек боится щекотки, значит он ревнивый, — пояснила Мишель. — Неужели не слышал?
— Ни разу. Но, кажется, это правда.
— Ты ревнивый?
Михаэль приподнялся, крепко поцеловал ее в губы и ответил:
— Да! Я очень ревнивый. Просто ужасно.
Они полежали еще немного, а потом Михаэль сел в постели.
— Мне надо немного поработать, — сказал чуть виновато. — Прости.
— Работай на здоровье, — расслаблено ответила она. — А я буду валяться.