И каждый сам в себе законченное чудо;
Их с берега чуть не подряд берешь.
Еще, еще.
И вместо горсти — груда!
Ну, хватит!
Разум, помоги мне
Вот эту жадность обуздать мою…
Уже и так, поздней, в родном краю,
В осенний день иль в день морозно-зимний,
Взгляну на них, и вновь передо мною,
Таинственно ожив, предстанет вдруг
Весь берег золотой в прозрачном зное,
Пленительный, гостеприимный юг,
Живая ширь стихии безначальной,
Чинары, кипарисы, пальмы…
И, виденные столько раз,
Они в глаза мои метнутся сами,
Уступы гор и меловых террас,
Вечнозелеными поросшие лесами…
И восшумит опять издалека мне
Листва, прильнувшая любовно к камню.
И многозвучный гул той синевы сплошной,
Что оседает в сердце тишиной…
И, восхищенный тем, увижу вновь я
Тенистый сад, стволы в налете мха,
Дом отдыха, ту кузницу здоровья,
Что наши обветшалые меха,
В усердье ревностном и рвении высоком,
Чудесным наполняет соком…
Свою добычу, свой улов
Я притащил под временный свой кров,
Под своды комнатушки милой,
Что, на балконные облокотись перила,
На дальний горизонт, на абрис гор
Вперила двухоконный взор…
Уж разложить готов был на столе я
Те камешки свои, как вдруг
Трофеи чуть не выронил из рук,
Запнулся… На столе, белея,
Лежали камни — длинный ряд.
С сегодняшними их сравнить могу ли?
Не блещут, не сверкают, не горят.
Их в радостном, многоголосом гуле
Не выносил прибой, их даже
Луч солнца не обсушивал на пляже.
Лежат бесформенны, бесцветны, строги.
Я их собрал от здешних мест вдали.
Они валялись прямо на дороге
В новороссийской городской пыли.
Но сколь они милей мне стали
В их будничной, невзрачной простоте,
Чем те красивые, те расписные, те
Кусочки отшлифованной земли…
Камней сегодняшних моих,
Услады взгляда, баловней морских,
Мне эти прежние дороже
Еще и тем,
Что я их не искал совсем
И что нашел и взял их все же…
Пройдя размол,
Простою пылью став,
Чтоб послужить поздней связующей опорой,
Они бесценнейший стране доставят сплав…
Они — куски породы, из которой
Рождается цемент…
Цемент!
Коротким этим словом,
Его дыханьем властным и суровым
Я, как огнем, палим.
Впервые я столкнулся с ним
Не в городе, заводами богатом,
Не здесь — вдали, в глуши, где вековала тьма,
В степи, в той, где в замену хатам
Вставали новые просторные дома,
Где выросли и клуб, и школа, и читальня…
Вот там-то раз, в поездке дальней,
Оно втекло в меня с экрана
Заглавием гладковского романа.
Нерасторжимой дружбой навсегда
Теперь деревни мы и города связали…
Бегут, гудят стальные провода,
Преобразуя самое понятье дали…
Дыханием овеяны одним,
Одни и те ж у них порывы и стремленья,
И никому
Единой цепи звенья
Отныне мы расторгнуть не дадим.