Судьба беспомощного существа,
Когда под легкий шелест пеленанья
На слабой шейке держится едва
Большая —
в вербном пухе —
голова
С крупицею
туманного сознанья!..
О, розовый комочек кулака
И распашоночка на тельце голом!
Рот,
раздираемый
немым глаголом,
Косноязыким криком:
молока!
Великой жаждой —
от пупка до глаз —
Все тельце крохотное одержимо,
И вот он наступает,
этот час:
Груди и рта
союз нерасторжимый…
И голых десен
острые тиски
Сжимают
материнские соски,
И пьют, и пьют,
всю выпивая сладость…
Ручонками и ножками
себя
Царапая,
барахтаясь,
сопя,
Младенец пьет —
и нет с младенцем сладу…
О, боль и счастье — званье человека!
Когда, очнувшись полночью в потемках,
Ты без конца
кричал,
кричал о том, как
В тебе подъемлется источник сил —
И кровь бушует в сутолоке жил!
Все тельце извивалось и кричало
Ступнями ножек
и кистями рук, —
И так же, как никто не ждал начала,
Твой крик ночной, твой голос одичалый
Вдруг обрывался, осекался вдруг…
И ты сквозь влажные от слез ресницы
Сухими глазками смотрел в окно,