— Простите, милая, но я не имею права, — сказала врачиха. — Я должна полностью привести протокол в соответствие.
— У нас есть лечащий врач, он все и составит.
— Что же он не приехал?
— Он в Швейцарии, прилетит завтра утром.
— Понимаю. Но мои обязанности...
— Забудьте про них. — Хозяйка дачи с властным видом приблизилась к врачихе. — Как вас зовут?
— Регина Леонардовна.
— Красиво. Вы на Раневскую очень похожи.
— Это лестно. Я ее очень люблю. Любила.
— А я не только любила, но и знала лично. И очень была близка к Фаине Георгиевне. Можно сказать, мы были подруги. Вместе снимались в фильме «Голод».
— Вот как? — в голосе врачихи вспыхнуло еще большее уважение. — Какое вам счастье выпало!
— Так вот, Регина Леонардовна, вас тут двое, вы и...
— Татьяна. Медсестра.
— О факте свершившегося знаем только мы трое. И больше никто не должен знать, вы меня понимаете?
Дикарёв не обманул. Сначала дали несколько эпизодических радиоролей, она остроумно называла их «слушать подано», затем стали дарить больше простора — тетя-кошка, золушкина фея, Василиса Прекрасная, Снежная Королева; от детского репертуара — к взрослому: Лариса в «Бесприданнице», шекспировская Джульетта, шолоховская Аксинья, Наташа в «Войне и мире», да та же Нина Заречная.
— Иную на экране увидишь, и непонятно, как это он в нее влюбился. А тут слушаешь, и никаких сомнений — в такой голос не влюбиться невозможно! — восторгался Дикарёв. — Эх, был бы я не женатый!
Впрочем, брак не мешал ему подбивать клинья. Хоть и безуспешно.
Когда ее имя стали называть в числе исполнителей, подолгу не исчезала острая сладость: «Лариса Огудалова — Марта Пирогова», «Джульетта Капулетти — Марта Пирогова», «Аксинья — Марта Пирогова»...
Отец ворчал:
— Ну почему Марта? Почему Марта-то?! Я понимаю, вместо Пирожковой Пирогова, тут хотя бы нашу исконную фамилию восстановила. А Тамара чем не занравилась? Марта — «восьмое марта»! Фрау Марта... Немка, что ли? Поменяй обратно. Обижусь. И мать обидится.
Но мама больше обижалась на то, что после школы дочка не пошла по ее стопам в медицину, а решила использовать усвоенный английский, поступила в институт иностранных языков, получивший имя недавно скончавшегося генсека французской компартии.
— Никто даже не знает, как правильно пишется: «ин-яз» через дефис, «инъяз» через твердый знак или просто «иняз».
— Пиши «Мориса Тореза» или, как у нас вахтерша уверена, «Лариса-Тереза».
— Это еще хорошо, что проклятого Никитку сбросили, а то бы мы вообще не знали, как что писать.
Отец люто ненавидел Хрущева. За все. За антисталинизм, за унижение Жукова, за Крым Украине, за разрешение абортов, за незаслуженного Героя Советского Союза и трижды героя соцтруда, за кукурузу, даже за борьбу с Церковью, сторонником которой Валерий Федорович никак не являлся. И конечно же его бесила намеченная хрущевская реформа русского языка — как слышится, так и пишется: