Марта Валерьевна порывисто встала, подошла к мертвому мужу, села у его изголовья, положила руку на лоб, внимательно посмотрела на родное лицо и впервые за весь сегодняшний день произнесла то ласковое прозвище, которым Эола Федоровича никто не называл, кроме нее:
— Какое кино, Ветерок! Очень хорошо! Ты — гений.
Ей вдруг примерещилось, будто он вздрогнул от таких слов. Но нет, Незримов продолжал лежать неподвижно.
Когда во ВГИКе прошел предварительный показ «Разрывной пули», пятикратный лауреат Сталинской премии Михаил Ромм сказал:
— Это Венеция. Это Канны.
Доселе в Каннах гран-при имел только «Великий перелом» Эрмлера. В Венеции урожай куда больше: «Путевка в жизнь» Экка, александровские «Веселые ребята» и «Весна», «Окраина» Барнета, «Клятва» Чиаурели и птушковский «Садко».
Незримов купался в восторгах студентов и преподавателей родной альмы-матер.
— Молодец, ничего не скажешь, молодец! — хмуро хвалил Герасимов, недовольный тем, что в фильм не попали Ворошилов и Тимошенко. Ведь именно благодаря их высокому покровительству начинающему режиссеру позволили снимать свой полный метр, не дожидаясь, когда он перепрыгнет в тридцатник. Но сколько он ни повторял, что маршалов надо вернуть, Эол уперся:
— Фильм не о них, а о рядовых героических людях. О военачальниках уже много снято.
И хотя лента всем нравилась, на худсовете, определявшем ее квалификацию, неожиданно произошла настоящая порка. Клевали за все:
— Отсутствие руководящей роли партии. Такое впечатление, что герои фильма и не знают о существовании ни ВКП(б), ни комсомола.
— Показано, что наше руководство нисколько не заботилось о людях, хирурги при сорокаградусном морозе работают в неотапливаемых палатках.
— За весь фильм только одна батальная сцена, да и та коротенькая.
— А расстрел дезертиров! Ну, товарищи!
— Медсестры с блудливыми выражениями глаз.
— Кого-то хирург спасает, но в большинстве случаев расписывается в своей полной беспомощности.
— Твардовский не идейно выверенный военкор, а какой-то кот мартовский.
— А этот мальчик на снегу в финале? Что за упадничество!
— А почему у финнов каски как у немцев?
— Операторские выкрутасы мешают просмотру картины.
— А кто оператор?
— Рапопорт.
— Рапопо-о-орт? На него не похоже.
— Так говорят, режиссер его к камере не подпускал, сам все снимал.
На самом деле, маститый Владимир Абрамович, лауреат четырех Сталинских премий — за съемку фильмов «Фронтовые подруги», «Она сражалась за Родину», «Молодая гвардия» и «Освобожденный Китай», — милостиво разрешил многие эпизоды «Разрывной пули» снимать самому Незримову, но с тем условием, что никакой ответственности он не несет.