Советская сборная с триумфом возвращалась из Канн с полным комплектом золотых, серебряных и бронзовых медалей. А ведь Незримов мог оказаться среди тех чемпионов, мог даже получить если и не «золотую пальмовую ветвь» и не гран-при, то хотя бы третью по значимости награду — особый приз, доставшийся итальянскому «Потерянному континенту», довольно посредственному, как уверяли вернувшиеся с Каннского фестиваля участники.
Но Герасимов при встрече развеял все мечты своего ученика:
— Наш мир кино это, конечно, мир иллюзий, но хочу тебе сказать прямо, чтобы ты никаких иллюзий не питал: никуда твоя «Пуля» не попадет и ничего не разорвет.
— Это почему же? — мертвецки похолодел потомок богов.
— Политика, брат. Скверная штука. С Финляндией у нас отношения лучше не бывает. Даже Минвнешторг вмешался, чтобы ничего против финнов, не портить им торговлю. Так что ни Канны, ни Венеция... Хоть Ромм и сказал тогда... Про плохих немцев можно снимать, но и все. Никаких плохих итальянцев, американцев, французов, японцев. И финнов в том числе. А у тебя там... Сам знаешь.
— Понятно. — Эол вдруг понял, какую он глупость сморозил с этим фильмом. Ведь можно же было предвидеть. И тотчас краска стыда залила его лицо — ведь он снимал не ради Канн и Венеций, а ради памяти тех, кто там воевал, кто погиб или остался покалечен. Ради своего дядьки Николая Гавриловича Незримова, чудом оставшегося в живых в том морозном аду.
— Ну, выше нос! — толкнул его Герасимов. — Решили тебя утешить.
— Да?
— Знаешь такие стихи: «Старый мир из жизни вырос, развевайте мертвое в дым! Коммунизм — это молодость мира...»
— «И его возводить молодым», — закончил Эол. — Маяковский, кажется.
— Не кажется, а Маяковский. Есть проект создания совместного советско-китайского фильма, теперь уже к новому юбилею китайской компартии. Условное название: «Молодость мира». Идея такова: участники первого учредительного съезда были в подавляющем большинстве молодые люди, такие, как ты сейчас. Тебе двадцать пять?
— В конце года исполнится.
— Мао Цзэдуну тогда примерно столько же было, многим другим и того меньше. Усекаешь?
— У меня, кстати, двадцать пятого декабря день рождения, а у Мао двадцать шестого, — усмехнулся Эол.
— Ну вот видишь! Все карты тебе в руки плывут, любимец богов! Короче, хотят, чтобы и фильм создавался молодыми советскими и китайскими ребятами. Ты — в числе главных претендентов. И ты уже ездил тогда со мной в Китай.
Его утвердили, и он отправился в Поднебесную вместе с Матадором и оператором Касаткиным, который уже работал вторым при Рапопорте на съемках «Пули». Вероника решила рожать только дома и поехала в Новокузнецк к маме.