В ротонде на Волжской набережной Павел и Людмила. Рассвет все больше вступает в свои права.
— И сколько же ты оставалась неприступной?
— Долго, Паша. Он вроде бы уж и отступать стал, но потом понял, что любит меня по-настоящему. И я не отказывалась от его подарков. А чем я мальчиков кормить...
— Приручил, значит. Прикормил.
— Да, иначе и не скажешь. Прикормил.
Людмила снова входит в квартиру, где снимает комнату, здоровается с хозяйкой:
— Добрый вечер, Ольга Поликарповна.
— Этот-то обратно пришел. Смотри, поматросит да и бросит, а тебя с добавком оставит.
— Он же не матрос, а летчик.
— Вот летчики-то и есть самые матросы!
Людмила входит в свою комнату и видит идиллическую картину: Дубов показывает Сереже и Мише модель боевого самолета МиГ-15.
— В отличие от МиГ-9, здесь мы видим полный отказ от реданной схемы размещения двигателя. Реактивный двигатель располагается в хвостовой части фюзеляжа...
— А состав вооружения какой? — спрашивает Сережа.
Дубов замечает пришедшую Людмилу, вскакивает. Людмила хмурится, но не выдерживает и улыбается:
— Стало быть, ужин на четверых накрывать?
— Стало быть! — радуется Сережа, и Миша подхватывает:
— Стало быть! Стало быть!
Дубов смотрит на Людмилу, он на небесах от счастья.
На востоке начинается волшебное рассветное действо. Над широкою Волгой играют краски будущей зари. Людмила и Павел невольно любуются этим зрелищем.
— Потом я забеременела, и мы поженились. Но фамилию твою оставила.
— А дети?
— Они Дубовы. Родилась Ирочка. Нам дали вот эту квартиру. Потом Дубов уехал. Надолго. Его не было больше года.
— И где же он был?
— В командировке на Дальнем Востоке. Я подозреваю, воевал в Корее. Вернулся полковником. Я ждала его, как тебя. Думала, судьба моя такая, что и он не вернется.
— А он вернулся. А теперь и я.
Людмила вдруг резко оборачивается к нему, с любовью всматривается в его лицо, озаренное розовым светом рассвета.
— Паша!
— Что?
— Я люблю тебя. Любила все эти годы. И теперь люблю.
— А как же твой Герой Советского Союза?
— Его я тоже люблю. Но за тобой... Если ты только скажешь мне: «Идем!» — и я пойду. Слышишь?
Павел смущен, он не ожидал от нее такого признания. Отводит глаза, смотрит, как начинает проклевываться солнце.
— Спасибо, Люда... Но я не могу сейчас так, сразу все решить. Ступай домой. Я должен все обдумать.
Людмила подходит к Павлу, берет в руки его лицо, жадно смотрит на бывшего мужа, целует его в одну щеку, потом в другую:
— Хорошо, я буду ждать. И как ты решишь, так и будет.
Она отходит от него, идет в сторону своего дома, оборачивается, замирает, затем идет к дому решительнее. Павел смотрит и смотрит ей вслед, как она входит в подъезд своего дома.