В зале мерзко воняло палёной плотью, горелой шерстью ангорских коз, ароматным дымом курильниц, тошнотворным запахом чумных струпьев, которые нерадивые слуги поленились счистить с лица повелителя.
Одним ударом Арчен вышиб оконную раму. Тонко задребезжали стеклянные осколки.
— Больному нужен свежий воздух! В чувство он придёт завтра к утру. Тогда и продолжим переговоры. А пока… — Арчен повернулся к военачальнику, единственному, с кем получилось подобие разговора, и произнёс: — Мы со вчерашнего дня ничего не ели. Я могу и попоститься, а ребёнка надо кормить.
— Ты же говорил, что твоя напарница тоже колдун…
— Колдуны такие же люди, как и все. Им бывает и семь, и восемь лет. Эта девочка — единственная на всю страну лекарка. Не травница, какие есть в каждой деревне, а лекарка, которая силой волшебства знает всё, что людям известно о любой из болезней. Именно она здесь главная, а я всего лишь охранник и помощник.
— Я понял, — согласился царедворец. — Пока вам готовят опочивальню, прошу пройти в пиршественный зал. Праздничный обед готов и ожидает вас.
— Не показывай удивления, — молча напутствовал Арчен Пасю. — Пусть думают, что царский обед для нас ерунда, что мы так каждый день едим.
— Хорошо, — вяло ответила Пася. — Просто я устала.
— Кстати, я не помню, тебе в самом деле семь лет или уже восемь?
— И я не помню. Надо бы колдануть, но у меня сил нет, спать хочу.
— Ты же перед выходом смотрела…
— Так я уже запамятовала. Сколько всего произошло, где упомнить.
Арчен как мог развлекал Пасю, не давая ей уснуть. В пиршественном зале чуть не насильно скормил ей пару заливных котлеток, он даже не понял, мясных или рыбных, после чего Пася окончательно уснула, и Арчен отнёс её в опочивальню, не дождавшись первой перемены блюд.
Утром Пася проснулась резвой, как птички, что щебетали в долине.
Арчен, который с вечера переел незнакомых яств, побаивался, что и утром продолжится праздник живота, но всё было более чем скромно. Блюдца с сухариками, наподобие тех, что подавались к пиву в волшебной лавке, и два кувшина с тонкими носиками. В одном — горячее молоко, в другом жидкость чёрного цвета.
— Что это? — спросил Арчен, с недоверием понюхав незнакомый отвар.
— О!.. — ответил повар, самолично явившийся прислуживать гостям. — Это великий секрет. Тайна этого напитка принадлежит нам. Только при дворе сияющего барониссимуса могут готовить его.
Пася безо всякого пиитета ухватила малый кувшин, плеснула в чашку, понюхала.
— Тоже мне, тайна! Арчи, помнишь, когда мы сюда шли, вдоль дороги цветочки росли синие?